Майкл Холл - Моделирование совершенной личности. Редактирование судьбы

Высшие фреймы мы создаем в обычном процессе мышления, абстрагируясь от повседневного опыта. Так у нас развиваются фреймы высшего уровня, исполнительные состояния, которые мы чаще называем «представлениями», «убеждениями», «решениями», «ценностями» и пр.

Путем повторения мы создаем способ своего обучения и обращаемся за пониманием к этим фреймам высшего уровня. Чаще пользуясь метафорой высоты (переход на высшие уровни), а не глубины, мы ориентируемся на подъем в процессе мышления, как мы делали в трансформационной грамматике, проводя трансдеривационный поиск (ТДП) значения. В этой модели «глубинные» структуры служат нашими высшими референтными фреймами, фреймами значения и фреймами разума. Они вызывают фрейм-игру, в которой мы проявляем свои эмоции, поведение, речь и навыки.

Повторение продолжает модифицировать фреймы, и они постепенно уходят за пределы нашего сознания. Эти референтные фреймы действуют как аттракторы Нейролингвистической системы в процессе придания значения. Переставая сознавать наши фреймы, мы усиливаем их «реальность». «Просто так обстоит дело». Эта стратегия реальности со временем укрепляется, и нам уже не приходит в голову ставить под вопрос свои допущения.

Далее, мы выходим в мир, повсюду принося с собой свою концептуальную реальность (те мета-уровневые референтные фреймы или мета-состояния). Теперь они служат фильтрами внимания или восприятия (мета-программами). Так мета-состояния становятся закрепленными мета-программами (см. «Изучение людей: проектирование с помощью мета-программ») .

Этим объясняется, почему, в отличие от первичных состояний, мета-состояния мало что может нарушить и раздробить. Можно еще больше укрепить их, веря в них. Когда мы верим в наши фреймы, убеждения, мета-состояния и пр., мы создаем фрейм подтверждения конкретных фреймов. Так они укрепляются, превращаются в жесткую и неменяю- щуюся структуру. Затем можно отключить их от постоянной обратной связи. Они не только служат нашими моделями мира, но и ограничивают нас так, что не позволяют усомниться в них. Мы становимся догматиками и упрямцами. Если территория меняется, мы все сильнее отрываемся от реальности. Мы начинаем ощущать, что не в состоянии меняться и преображаться. Мы боимся изменений, недолюбливаем их, хотим, чтобы мир не менялся.

Стабильность внедренных мета-состояний объясняет, почему, используя даже самые эффективные модели и техники НЛП и других дисциплин, безуспешно пытаться создать полезные мета-состояния. Если у человека есть мета-уровневый референтный фрейм, который не допускает такого состояния или мета-состояния, которое уничтожает этот эффект, сбрасывает со счетов, нейтрализует, техника не сработает. В целом, высшие уровни управляют низшими. Возможно, вам удалось вызвать полезное мета-состояние у себя в кабинете, но стоит кому-нибудь войти, и высшее состояние исчезает. Можно приобрести фрейм путем целенаправленного действия. Но вне искусственной обстановки, в обычной жизни, референтные мета-фреймы вступают в свои права и вытесняют новые ресурсы. Именно поэтому некоторые люди «пробуют НЛП» и ничего не добиваются. Они пытаются управлять элементом субъективности, включающим мета-уровни, но относятся к нему, как к первичному состоянию.

Лингвистическое и

символическое управление

В отличие от первичных состояний, которыми в большинстве случаев репрезентативно управляют образы, звуки, ощущения и пр., мета-состоянием управляет лингвистика. Наше сознание непосредственно связано с первичными состояниями и событиями в окружающем мире. При этом возникает множество мгновенных соматических ощущений в теле.

Напротив, мета-состояния, как феномен, управляемый лингвистикой, нуждаются в более сложных символах, репрезентациях и значениях. Это предполагает многочисленные условия достижения эффективной работы с высшими исполнительными состояниями.

Как мы уже отметили, это значит, что нам трудно яко- рить мета-состояния кинестетическими, визуальными и слуховыми якорями. Это обстоятельство вносит свой вклад в сложность многослойной природы мета-состояний. В отличие от первичных состояний, мета-состояния включают не только соматические или кинестетические компоненты. Требуется шифр, чтобы управлять всеми знаниями и ощущениями, составляющими мета-состояние, и управлять этим состоянием одними сенсорными элементами невозможно. Поэтому одних картин, звуков и прикосновений для управления мета-состоянием недостаточно.

Это также означает, что для достижения, создания и внедрения мета-состояния обычно требуется больше времени и повторов. Внедрение мета-конструкции связано с мета-уровнями познания, сознания и опыта. Необходимо пользоваться символами высшего уровня, лингвистикой и пр.

Необходимы также более развитые навыки символического якорения. Мета-состояние можно заякорить. Состояния высших уровней якорятся, как и первичные. Но для этого недостаточно образа, звука или прикосновения. Чтобы эффективно заякорить мета-состояние, необходимо концептуально увязать его со словами или символами. Поскольку высшее состояние занимает положение «мета-» по отношению к сенсорным уровням, в него также входят высшие символы, соединяющие и включающие образы, звуки и касания низшего уровня.

Этим объясняется более символическая или концептуальная природа мета-состояний. Если мы пользуемся образом, звуком или касанием на мета-уровне, нам необходимо соединить его с чем-то еще, как символ убеждения, понимания, ценности и др. По определению мета-состояния переносят нас на абстрактный уровень языка, слов и других систем символов (математических, музыкальных, поэтических, сюжетных и др.). В этой сфере преобладают слова, поскольку они существуют как сигналы сигналов — мета-репрезентативная система.

Как ментально-неврологический феномен, язык позволяет нам стабилизировать мета-состояния, поддерживать их во времени, превращать в стойкие явления. Чтобы заякорить мета-состояние и запустить стратегию, необходимо «принять к себе слова» (старая еврейская поговорка). На этом уровне мы лучше понимаем роль нейролингвистики, поскольку благодаря ей мы связываем мета-состояния между собой.

В некоторых кругах развивается пренебрежение и открытое презрение к репрезентативным языковым системам. В этих кругах прижилось убеждение, что язык занимает более низкое положение по сравнению с уровнем ощущений и молчания (событийный уровень Коржибски). Цитируя Фрица Перлса: «Расстанься с разумом — и придешь к чувствам», его слова воспринимали как мантру против слов, языка, сознания и т. д. Однако Перлс не ставил чувства превыше разума; судя по тексту, он, наоборот, стремился сохранить обратную связь между разумом и опытом, чтобы облегчить нам задачу уточнения карт мира. Редкие потери «разума» высшего уровня позволяют нам заново оценить и приобрести ресурсы сенсорных систем. Но это не значит, что от языка следует отказаться.