Ричард Бендлер - Пора что-то менять

Изложенная здесь методика лишь ускоряет личностное преображение. Она пока что не является методикой в полном смысле этого слова. Возможно, когда-нибудь она станет ею, ведь она уже сработала для столь многих людей.

Ко мне приходило множество «не поддающихся гипнозу». Благодаря тому, что у них это получилось и они поверили в себя, эти люди вдруг смогли проделать множество удивительных вещей. Собственно говоря, они смогли это именно потому, что действительно стали это делать. Одним словом, они перестали валять дурака. Они взялись за дело.

Создавайте опыт.

к которому стоило бы приобщиться.

Ричард Бендлер с участием Джейнеса Дэниэлса

ИЗМЕНЕНИЕ

УБЕЖДЕНИЙ

Установка НЛП-вндения

Посмотрите повнимательней на выдающихся мастеров общения и на выдающиеся психические отклонения. Когда-то я сделал это и обнаружил, что в самом фундаменте психологии имеются серьезные дефекты. Поэтому я построил другую систему.

Когда психологи взялись за изучение фобий, они засучили рукава и нашли сотни людей, страдающих этим недугом. При этом их интересовали только те, кто не знал, как справиться со своей проблемой! Я выбрал другой подход. Я засучил рукава и нашел двоих — тех, что страдали фобией и смогли ее преодолеть. А затем я разобрался, что они для этого делали.

А научился этому я у Милтона Эриксона 2 , человека уникалъных талантов. Когда к нему приходили с какой-нибудь проблемой, он всегда смотрел на тех, у кого этой проблемы нет. А затем находил способ сделать так, чтобы те, кто испытывает то или иное затруднение, стали такими же, как те, кто его не испытывает.

Однажды я наблюдал, как он работал с одной чокнутой. Другого слова тут не подберешь — эта дама не могла отличить, что есть на самом деле, а чего нет. Она пришла на прием вместе со своим психиатром. Он пустился в заумные психиатрические объяснения насчет того, что у нее не в порядке, хотя все это можно было сказать гораздо проще: «Она чокнутая».

Однако она была чокнута особым образом. По существу, эта дама не улавливала разницы между тем, что происходило понастоящему, и тем, что она сама придумала или ей рассказали.

В отношении чокнутых существует одна закономерность, которая не может не радовать. Они никогда не сходят с ума произвольным образом. Каждый из них чокается совершенно определенным способом. Здесь есть своя система.

Чтобы встретиться с Милтоном, этому психиатру и его подопечной пришлось слетать в Аризону. Выслушав психиатра, Милтон повернулся к женщине и сказал: «Стало быть, вы вышли из дому, сели за руль зеленого «универсала» и, любуясь пейзажами, приехали сюда. Сколько же времени это у вас заняло?» Она ответила: «Двадцать шесть часов». На самом же деле они прилетели самолетом, потратив на это два часа. Женщина просто не могла отделить сказанное от увиденного.

Милтон тогда ввел ее в весьма и весьма измененное состояние и использовал это состояние для того, чтобы сконструировать у пациентки то умение, в котором она нуждалась. Он понимал, что эта женщина не функционирует как следует. Более того, он понимал и весьма странную причину этого явления: женщина просто не знала, как это делается!

Больше всего мне понравилось то, как Милтон узнал об этом. Он обернулся, посмотрел на психиатра и указал ему на кресло, в котором вводил клиентов в транс. Профессор без сомнения обладал всеми возможными степенями и регалиями, он даже специально изучал эриксоновский гипноз в институте. И вдруг на его на лице отражается то, что я называю глубоким и всепоглощающим страхом. Он оглянулся на свою клиентку, а Милтон говорит: «Я просто хочу успокоить даму и на вашем примере показать ей, что транс совсем не опасен».

В мозгу у меня тут же пронеслось: «Это не может быть неопасно! Особенно для него! Тем более прямо сейчас!» Психиатр подошел к креслу, и в тот самый миг, когда начал в него опускаться, едва он достиг той точки, когда уже не мог не опуститься, Милтон бросил: «Погрузиться в транс». А когда тот наконец опустился, добавил: «Хлоп!»

— Теперь, пока вы здесь сидите, — сказал Милтон, — я бы хотел, чтобы вы мысленно вспомнили о трех вещах, относительно которых у вас нет ни малейших сомнений, что они с вами случились. Подумайте о таких событиях, в которых вы абсолютно уверены,— но не о чем-то выдающемся, а о таких вещах, как сегодняшний завтрак.

Так Милтон провел его по трем событиям, случившимся в тот день, а потом сказал:

— А теперь придумайте три события.

Затем Милтон велел профессору войти в еще более глубокий транс, где его подсознание могло бы сообщить ему, каким образом он отличает одни события от других.

Что до меня, то присутствуя при сем, я то погружался в транс, то выходил из него. Рядом с Милтоном подобное происходит с каждым. Однако не даром я рос в 60-х: «отъезжать» мне было не впервой, поэтому я быстро это дело прекратил. Из того, что поведал почтенный джентльмен, я уловил главное: мысленные картинки реальных и придуманных событий выглядели поразному. Милтон спросил, чем отличаются картины того, что происходило на самом деле, и психотерапевт сказал буквально следующее: «Они кажутся прямоугольными, а те, другие, выглядят смутными, прозрачными и бесформенными».

К этому времени клиентка тоже погрузилась в транс. Милтон заметил: «Очень кстати, что клиентка уже достигла измененного состояния». Это значило, что он погрузил ее так глубоко, как только можно.

Милтон повернулся к ней и принялся инструктировать, чтобы она перебрала все происшедшие с ней в тот день события. Он велел ей придать соответствующим картинкам прямоугольную форму. Затем он кое-что нафантазировал и предложил оставить фантазии смутными, прозрачными и бесформенными. Затем он дал ее подсознанию инструкцию пересортировать таким образом все события. В наше время, когда экраны телевизоров в большинстве своем прямоугольные, я советовал бы вам лишний раз убедиться, что вы можете отличать реальное от нереального не только этим способом.

Этот урок положил начало тому, что я разработал впоследствии вместе со своими друзьями Крисом Холлом, Тодом Эпстайном и другими нашими помощниками, — тому, что теперь мы зовем техникой субмодальностей. Вы можете смело назвать субмодальности валютой человеческого ума. С их помошью осуществляется обмен и вершатся перемены.

Объективно об объективности

Люди говорят об объективности и субъективности с незапамятных времен.

Когда я учился в колледже, психология меня не интересовала. Прежде всего потому, что исследователи в этой области и клиницисты не разговаривали друг с другом. С моей точки зрения, если исследователи от медицины не будут любить практиков и не станут рассказывать им о том, что они придумали, а практики не захотят расспрашивать о том, что им нужно, все они просто поубивают нас.