Ричард Бендлер - Пора что-то менять

Другой вопрос — где вообще следует учить язык. В школе нас усадили перед стойкой с гнездами, в которые нужно было втыкать наушники, и каждое слово иностранного языка начало ассоциироваться с этой стойкой. Я тогда выбрал испанский. Позднее, когда я поехал в Мексику и услышал там испанскую речь, у меня перед глазами возникла стойка с гнездами. Я как будто снова очутился в школе. Моему общению это никак не способствовало. Впрочем, это было забавно —если вам нравятся стойки с гнездами.

Забросьте человека в Мексику и дайте ему пару бутылок текилы — наутро он заговорит на ломаном испанском. Подобные примеры — не просто повод пошутить. Примите их близко к сердцу. Это ваша жизнь. Это жизнь ваших детей.

Как только я перестал думать обо всем этом, я просто вышел на улицу и стал развлекаться, взаимодействовать, общаться с людьми. Вот как учится язык! И это применимо ко всему. Увы —люди этим не пользуются.

Проблема возможностей

Люди обычно думают о том, чего они не могут. Как-то я проводил развивающие семинары. Я говорил: «Это не для того, чтобы изменить вас к лучшему. Приходите просто потому, что вам хочется интересного». Люди приходили. Но, переступив порог, они не позволяли себе даже осознать тех возможностей, что открывались перед ними.

Входит человек и говорит: «Я хочу избавиться от своего внутреннего диалога». Я ему: «Застрелитесь, и у вас ничего такого не будет». А он: «Подождите...»

Люди нуждаются в понимании, в мечтах о возможном. Однако они не знают даже, в чем проблема. Они начинают с того, что думают: «Я знаю* Если у меня не будет внутреннего диалога, я буду чувствовать себя как надо. Вот тогда-то у меня в голове и прояснится». Вместо этого им бы осознать, что мы сами вольны выбирать, что именно нам сделать проблемой и какой процедурой для этого воспользоваться.

Они могли бы разговаривать сами с собой как Моцарт. У них внутри звучала бы опера, которая вдохновляла бы их каждый миг. Вот тогда бы они стремились сохранить все свои голоса. У них был бы неповторимый смех, как у Моцарта. Их мир откликался бы музыкой и радостью, а не отвратительными визгами и хрипами.

Решающие детали

Что бы ни возникло на вашем пути, преодолевайте его быстро, чтобы за вами нельзя было угнаться. Двигайтесь с достаточной для этого скоростью. Чем быстрее мы едем, тем меньше деталей обязаны замечать. Люди запутываются в деталях. Они не знают, когда двигаться быстро, когда — медленно. Это приводит к неверным решениям.

Ценность той или иной детали зависит от того, чему вы хотите научиться. Скажем, мы учимся вести машину через мост. Вам что, хотелось бы измерить свой путь в дюймах вдоль и поперек? Или измерить возможности своего мозга, заполнив его мыслями обо всех возможных вариантах падения? Вам хочется иметь результат— оказаться на той стороне. И при этом получить максимум удовольствия от процесса.

Тех, кто служит в армии, учат ходить по доске, приподнятой на дюйм над землей. Поднимите ее вверх на двадцать футов — солдаты будут передвигаться гораздо медленнее. Они станут смотреть вниз, на землю, воспринимая сведения, которые им, в сущности, не нужны. Им нужны только сведения о доске. Если бы они вели себя так же, как на земле, то могли бы получить тот же результат. Чрезмерная осведомленность в отношении высоты приводит к чрезмерному осознанию возможности падения.

Информация не всегда уместна. Создайте убеждение, гласяшее: «Смотри на доску и иди по ней. Ты это делал множество раз, никакой разницы нет». Чтобы не сбиваться с пути, фильтруйте и отбирайте информацию.

В Хьюстоне я залезал так высоко, как только мог, — на высокие деревья, скальные выступы. Когда вокруг равнина, кажется, что ты еще выше, чем на самом деле. Помню, как впервые увидел парней, работающих на крыше небоскреба. Я смотрел на них, задрав голову, — а они знай себе ходят по всем этим балкам. Я подумал: «Эти ребята совсем с ума сошли».

Сам-то я стоял в этот момент на семнадцатом этаже, но рассуждал так, будто еще семнадцать этажей вверх в корне меняют дело. Внезапно я глянул вниз. С какой высоты достаточно упасть человеку, чтобы разбиться в лепешку? Начиная с определенной отметки ему и вправду ничего другого не остается.

Этим ребятам приходилось внимательно следить за многими вещами. Они следили за своими инструментами, за ветром — тем единственным, за чем пришлось научиться следить и мне. Я стоял на платформе, и несмотря на то, что у меня под ногами был пол, мощный порыв ветра чуть не сдул меня к черту. Глядя во все глаза на рабочих, я не замечал, куда иду. А они видели приближение порыва: не успел он налететь, как они наклонились навстречу. Они умели предчувствовать каждое изменение ветра, меня же шквал застал врасплох.

Сооружайте такие убеждения, которые будут вам говорить: «Конструируй свое восприятие, конструируй свое поведение сообразно задаче. И тогда задача окажется простой». Если вы не будете этого делать — получите противоположный эффект, вы слишком долго учились.

Разбор убеждений

Я хочу, чтобы вы остановились и подумали о чем-то таком, во что вы целиком, полностью и безоговорочно верите. Остановитесь! Подумайте. Подумайте о чем-то таком, что вы точно знаете.

Я хочу, чтобы вы обратили внимание наследующие различия. Приглядитесь, что происходит, когда вас спрашивают: «Взойдет ли сегодня солнце?» Прислушайтесь, что и как вы чувствуете, когда возникает ответ: «Солнце взойдет».

Я знаю, что вы изучали экзистенциализм. Во всяком случае, не сомневаюсь, что вы способны оспорить что угодно. Но вопрос стоит так: «Верите вы или нет?» Если хотите пофилософствовать по этому поводу — возвращайтесь в колледж. Если без этого никак нельзя — выберите в качестве темы что-нибудь вроде «Полезно ли дышать?».

Когда вы определитесь с темой, я хотел бы, чтобы вы кое на что обратили внимание. С какой стороны приходит голос, который вы слышите? Возникает ли он у вас в голове, перед вами, позади вас? Перемещается ли он? Движется ли вверх-вниз? Из стороны в сторону? Вокруг вас? Бывает, что голоса идут сзади, бывает — спереди.

Вы читали Стивена Кинга? Хотели бы вы иметь такой же внутренний диалог, как у него? (Я — нет!) В качестве одной из составляющих своей мотивационном стратегии он использовал голос, ревущий из глубокого подземного тоннеля в двух футах у него за спиной: «Вперед, за работу!» Тут не расслабишься.

Теперь выберите что-нибудь такое, что может быть и правдой, и неправдой, в зависимости от обстоятельств. Поиграйте на следующей неделе в такую игру: «А-а-х-х, может— так, а может — эдак». Или: «Чего тебе хочется на обед?» — А вы отвечаете: «А-а-х-х, я даже не знаю, собираюсь ли я обедать». Выберите что-нибудь, что может оказаться и правдой, и неправдой.