Ричард Бендлер - Пора что-то менять

ранит — наверное, это любовь». Когда собеседник представляет два опыта эквивалентными (например, «когда прикасаются — это любовь»), вы подвергаете его слова сомнению, говоря: «А не случалось ли вам когда-нибудь знать, что вас любят, даже если к вам при этом не прикасались?» Сомнению подвергается устанавливаемая связь.

Вы можете также прибегнуть к вопросу: «Откуда вам это известно?» Чтобы помочь женщине, страдавшей излишним весом, мне пришлось выяснить, каково ее собственное представление об эффективной терапии. Иначе говоря, какой комплексный эквивалент соответствует у данного человека тому, что я должен буду сделать, чтобы ему помочь. «Что я должен сделать? Что для вас эквивалентно вашему изменению?» Производя гипнотическое внушение, вы еще в самом начале спрашиваете клиента: «Как вы узнаете о том, что находитесь в трансе? Каков ваш внутренний эквивалент этого состояния — эмоциональный, слуховой, зрительный?» То же самое необходимо разузнать и насчет «изменения». «Что вам нужно увидеть, услышать или почувствовать, чтобы убедиться в том, что желаемое изменение произошло?» Вы должны понять, какая совокупность переживаний будет означать для данного человека «изменение», какая — «транс» или то, что вам там еще нужно. Иногда получаемые сведения необходимо подвергать сомнению — в зависимости от вашего понимания того, что происходите клиентом, и от тех вмешательств, которые вы намерены произвести.

Голос из зала: Приведите, пожалуйста, несколько примеров комплексных эквивалентов.

Ответ: Раз вы об этом просите, значит, вы чего-то не поняли. То есть, я хочу сказать: тот факт, что вы задаете вопрос, означает. что вы чего-то не поняли. Это утверждение может быть в высшей степени истинно (с другой стороны, оно не обязательно ложно). Если я говорю: «Вы киваете головой —должно быть, вы что-то поняли из моих объяснений», я могу оказаться прав. Я тем самым утверждаю, что факт вашего кивания означает, что вы что-то поняли. Еще один пример: если человек ёрзает, значит, он нервничает. То есть ёрзанье означает нервозность. Здесь возможно некоторое перекрытие с чтением мыслей.

Когда же я заявляю: «Я умею ставить под сомнение поминализации, значит, я изменился» —я не занимаюсь чтением мыслей. Просто утверждаю сие на том основании, что факт моей новой способности означает, что я изменился.

Это напоминает мне историю, рассказанную как-то Джоном Гриндером. Когда он учился в колледже, преподаватель психологин на лекции о пределах человеческого внимания сказал: «Вы можете удерживать свое внимание в течение не более сорока пяти минут или околотого». Понимаете, этот преподаватель два с половиной часа кряду рассказывал о том, что внимание нельзя сохранять дольше сорока пяти минут. (Смех.) В общем, я как раз подумал о том, не пора ли нам сделать перерыв, и нам пора-таки сделать перерыв. А затем я хочу, чтобы вы разбились на группы по четыре человека, и мы выполним несколько упражнений, с помощью которых вы научитесь идентифицировать все эти структуры.

Итак, я хочу, чтобы в качестве упражнения вы проделали следующее. Пусть каждый из вас выберет какую-нибудь из вышеперечисленных структур и продемонстрирует ее вместе с ей сопутствующими —чтобы слушатели могли определить, какая структура продемонстрирована и какие другие с ней связаны. Я хочу, чтобы каждый из вас попробовал не только демонстрировать эти структуры, но и подвергать их сомнению.

Давайте сделаем пятиминутный перерыв и продолжим через десять минут. (Смех.) Ну-ка, поднимите руки те, кто изучал метамодель раньше. Я хочу, чтобы вы так и продолжали тянуть руки, пока они у вас не закоченеют в этом положении. (Смех.) А чего я хочу на самом деле —так это чтобы в каждой из ваших групп оказалось хотя бы по одному такому человеку. Хотя бы

по одному, кто разбирается во всем этом как следует. Итак, давайте это сделаем!

(После выполнения упражнения:) Джон как-то проводил семинар для юристов, и мой отец — адвокат по патентным делам — заметил, что юристы очень часто прибегают к такому трюку, как «двойной вопрос». Например, я спрашиваю свидетеля: «Итак, вы совершили X, после чего отправились к ним в дом?» Человек действительно был в том доме, но я привязываю к этому еще и совершенне X, а судья строго добавляет: «Отвечайте «да» или «нет»!» или: «Прошу вас ограничиться ответом на вопрос!» Если человек ответит: «Нет», создастся впечатление, что он в чем-то неуверен или лжет — его репрезентация неконгруэнтна, поскольку часть утверждения вполне истинна. Это очень интересная структура, но я не думаю, что обычные люди часто ею пользуются.

III. Замечания об использовании метамодели

Что бы я хотел сейчас узнать, так это узнал ли кто-нибудь из вас сейчас что-нибудь интересное. Лично я сделал бы акцент вот на таких моментах.

( 1 ) Прежде всего, я бы подробней объяснил разницу между чтением мыслей и опущенными перформативами. Когда человек говорит: «Вы устали» — он занимается чтением мыслей. Высказывание «Вы устали» означает, что я смотрю на своего визави и «прочитываю» его внутреннее состояние. А опущенный перформатив носит характер суждения. Если я говорю: «Вы плохой», «Вы безобразный», «Вы нечестны и непрофессиональны» — я не описываю внутреннее состояние. Я выношу суждение.

Если я говорю: «Вы растеряны», я в гораздо большей степени пытаюсь определить ваше внутреннее состояние, нежели выношу суждение относительно вас. Но если я говорю, что вы плохой, — я выношу суждение. Когда я говорю, что вы устали, — я говорю о состоянии, в котором вы, вероятно, пребываете. Когда я говорю, что вы безобразны, — я даю оценку. Высказывания, связанные с чтением мыслей, и вправду нередко носят оттенок суждения. Но опущенные перформативы — это высказывания оценок, преподносимых как свойства реальности, в противоположность описаниям того, что происходит внутри другого человека.

(2) С другой стороны, нужно отметить, что такие слова, как «Я терпелив», «Вы растеряны», «Мне интересно», — это прилагательные и наречия в роли предикатов. Такое высказывание, как «Трава зеленая», совсем не похоже на заявление вроде «Трава — это стул». Если бы оно было номинализацией, то соответствовало признакам этого класса. В метамодели мы разлагаем наречия и прилагательные примерно так же, как и неконкретные глаголы, — при помощи вопроса «как именно?».

(3) Иногда с модальными операторами может ассоциироваться множество негативных якорей, например: «Я должен сделать то; я должен сделать это». Клиент воспримет все это совсем иначе, если заменить их модальными операторами возможности: «Я могу сделать то; я могу сделать это». Попробуйте спросить: «Интересно, что произойдет, если вы в высказывании, которое только что сделали, замените все эти «должен» на «хочу» и «могу»?» То и другое слово одного класса, все они представляют собой модальные операторы, но коннотации* 39у них различны.