Ильва Эстбю - Это мой конёк. Наука запоминания и забывания

Патрисия Бауэр провела целый ряд исследований, в течение длительного периода времени наблюдая за детскими воспоминаниями. Она видела, как они формируются, и следила за их судьбой, находясь по ту сторону от детской амнезии. И они не пропали резко, когда детям было четыре. Если задуматься, мы и сами это поймем. Трехлетний ребенок через полгода рассказывает о летних каникулах. Двухлетний малыш скажет пару слов о том, что было несколько месяцев назад. Детская амнезия не возникает резко у четырехлетнего ребенка — он расскажет о событиях двухлетней давности. Вот что обнаружила Патрисия Бауэр: воспоминания четырехлетнего ребенка, исчезающие вследствие детской амнезии, в течение нескольких лет хранятся в детской памяти, а затем постепенно растворяются. Чтобы понять, что происходит, рассмотрим продолжительность жизни воспоминаний двух-, трех-, четырехлетнего ребенка — и так далее. Опыт двухлетнего ребенка, ставший воспоминанием, живет меньше, чем воспоминания трехлетнего малыша. Судя по всему, у ранних воспоминаний наименьший срок годности. Они быстро портятся и погибают. Ребенок взрослеет, и постепенно срок годности воспоминаний увеличивается, пока наконец не достигает почти неограниченного времени хранения зрелых воспоминаний. Когда ребенок достигает своей границы детской амнезии, его воспоминания приобретают прочность, свойственную памяти взрослого человека. Появившиеся до этого возраста воспоминания постепенно слабеют — у большинства они окончательно испаряются примерно в девятилетнем возрасте. Таким образом, языковая реорганизация памяти не объясняет тот факт, что воспоминания, описываемые шестилетним ребенком, пропадают после его девятилетия. Но язык тоже влияет на этот процесс. Патрисия Бауэр выявила четкую связь между тем, как родители говорят с детьми о приобретенном ими опыте, и тем, насколько прочно он закрепляется. Воспоминания, которые родители проговаривают вместе с детьми раз за разом, становятся частью истории ребенка о себе самом и оживают благодаря конструктивной памяти [87] Теория Патрисии Бауэр о постепенном исчезновении воспоминаний о раннем детстве: Bayer, P.J. (2015). A complementary processes account of the development of childhood amnesia and a personal past. Psychological Review, 122(2) , 204–231. .

«Если вы хотите, чтобы ваш ребенок что-то запомнил, говорите с ним об этом, — рекомендует нейробиолог Кристина Вальховд. — Зачастую родители придают особое значение именно положительному опыту ребенка».

Благодаря этому у вашего ребенка будет счастливая жизненная история.

«Говорят, никогда не поздно сделать свое детство счастливым. Многое зависит от того, каким эпизодам жизни ребенка придается значение», — произносит профессор Кристина Вальховд.

Ранние детские воспоминания у людей очень разные. Некоторые из самых ранних — обрывки реально пережитых событий. Мелкие, живые мгновения — со светом, звуком, а главное, с туманной атмосферой. Некоторые люди утверждают, что у них есть четкие воспоминания о том времени, когда им еще не исполнилось двух лет. Воспоминания многих людей отслеживаются по фотографиям или рассказам родителей. Протекающий в памяти процесс реконструкции вовлекает воспоминания и оживляет впечатления, даже когда от первоначального воспоминания не остается и следа. Так из реального опыта рождается ложное воспоминание. Подобные конструкции порой появляются очень рано и кажутся настоящими воспоминаниями. Человек уже не помнит, что про это событие ему только рассказывали, но это не так уж и странно. Подобного рода дополнительная информация не то же самое, что и живой элемент впечатления. Если мама рассказала пятилетнему ребенку о летнем путешествии, во время которого ему было два года, он, вполне возможно, живо его себе представил и запомнил именно свои фантазии, забыв, что обо всем ему рассказала мама. И мама тоже забыла, что рассказывала ребенку. Так реконструкция незаметно становится детским воспоминанием. Когда мы беседуем с людьми об их воспоминаниях, некоторые абсолютно не верят, что помнят некоторые события только благодаря чужим рассказам и фотографиям. Насколько ранним бывает возраст фиксации первого воспоминания — по-прежнему тайна.

Снова отправимся в путешествие сквозь кору головного мозга — к гиппокампу, в височную долю. Вдруг это ключ к тайне детской амнезии? По одной из теорий, у совсем маленьких детей гиппокамп недостаточно зрелый, чтобы надежно фиксировать воспоминания. Ему необходимо не только вырасти и созреть, но и образовывать эффективно работающие нейросети вместе с корой головного мозга. Параллельно кора головного мозга сильно увеличивается в размерах. Вероятнее всего, из-за хаоса у связей просто нет возможности закрепиться как следует, как у появляющихся позже воспоминаний, когда все встает на свои места.

Новые — сенсационные и более спорные — теории принимают во внимание другие стороны развития гиппокампа. Одни утверждают, что нейроны места и нейроны решетки, помещающие воспоминания в пространственный контекст, не готовы фиксировать обстановку до того, как ребенок начнет передвигаться самостоятельно, а кроме того, необходимо время для калибровки механизма по размещению воспоминаний — это происходит по мере взросления [88] К вопросу о том, является ли развитие системы нейронов решетки, связанное с освоением детьми навыка ходьбы, причиной детской амнезии: Glenberg, A.M. & Hayes, J. (2016). Contribution of embodiment to solving the riddle of infantile amnesia. Frontiers in Psychology, 7:10 . . Другие предполагают, что все дело в тонком белковом слое, которым постепенно обрастает пространство между нейронами и синапсами, — перинейрональной сети. Функция этих мелких структур — защита связей между нейронами, что необходимо для фиксации следов памяти. За жизнь в мозге их образуется множество. Если можно так выразиться, ход мыслей у человека замедляется по мере того, как перинейрональные сети все плотнее окутывают нейроны. Первые воспоминания не имеют возможности закрепиться, потому что вокруг них перинейрональных сетей еще нет [89] Перинейрональные сети и их значение для пластичности в процессе развития: Frischknecht, R. & Gundelfinger, E. D. (2012). The brain’s extracellular matrix and its role in synaptic plasticity. Advances in Experimental Medicine and Biology, 970 , 153–171. В интервью журналу Science News (ноябрь 2015 г.) Сакида Палида высказывает мнение, что перинейрональная сеть — ключ к объяснению детской амнезии: https://www.sciencenews.org/article/nets-full-holes-catch-long-term-memories . . Это область науки будущего — пока что исследуют мозг крыс и мышей.

В детстве большинство из нас приобретают неустанно трудящуюся личную память, мгновенно фиксирующую воспоминания — важные, новые, интересные, грустные и значительные мгновения, которые останутся с нами навсегда и станут частью личной биографии. Память обладает невероятными способностями, идя рука об руку с забыванием. Иногда нам кажется, что будни исчезают в черной дыре. Разве нельзя это остановить? Нельзя ли помешать забыванию пожирать мелкие впечатления? Вспомните последние полгода: скорее всего, вначале вы расскажите о Пасхе, 17 мая {13} 13 День конституции Норвегии. — Прим. пер. , днях рождения. Затем — мелкий поток особенных событий. И все это — в сокращенном, сжатом виде. Воздуха нет — вы как будто складываете в чемодан одежду, которую собираетесь взять с собой, так, чтобы она занимала как можно меньше места. Что произойдет, если вы попытаетесь побороться с естественным процессом забывания, сразиться за то, чтобы помнить уникальные моменты жизни? Увеличится ли их поток? Съежится ли черная дыра забвения, если применить мнемонические методы для запоминания важных жизненных событий?