Элхонон Голдберг - Креативный мозг [Как рождаются идеи, меняющие мир] [litres]

Истинный конформист будет не только согласовывать свои взгляды с общепринятыми. Он также попытается предвосхитить те мнения, которые еще не заявлены. Такое конформистское предвосхищение тесно переплетено со способностью к пониманию мыслей других людей, или «пониманию чужого сознания» ( англ . theory of mind. – Прим. перев .). Конечно, мы знаем, что это здорово. Мы знаем, что понимание чужого сознания является одной из самых продвинутых функций лобных долей, и что это «клей» в сложных социальных взаимодействиях, и что люди, которым не хватает «понимания чужого сознания», оказываются в очень невыгодном положении в обществе. Вполне очевидно, что это качество незаменимо во многих областях творчества.

Актер на сцене должен чувствовать связь со зрителями на уровне интуиции, не интеллекта, и это же отличает прирожденного политика. Способность «читать» аудиторию важна для успеха в любой области. Вероятно, это верно для любого творческого поиска, где нужно обязательно резонировать с широкой общественностью. У предпринимателя должно быть не только хорошее представление о современном образе мыслей клиента, он должен также предвидеть направление изменений образа мыслей. Стив Джобс, основатель «Эппл», знаменит не только своей технической интуицией, но еще больше – способностью предвидеть и даже «создавать» воспринимаемые нужды публики. Другой пример – Джордж Буль (1815–1864), создатель науки, которую мы сегодня называем «булевой алгеброй» и «булевой логикой». Когда он писал в середине девятнадцатого столетия свою книгу с возвышенным названием «Исследование законов мышления», было ли у него предвидение, что спустя столетие его математическое открытие станет основой дивного нового мира компьютеров и других цифровых технологий? Скорее всего, нет 17. «Нет ничего практичнее хорошей теории» – эта популярная цитата принадлежит психологу Курту Левину (1890–1947), и она в целом верна. Но это не всегда означает, что творческий ум, который стоит за «хорошей теорией», обязательно движим предвидением ее практического применения. Более вероятно, что нет, он движим внутренней логикой и собственным ощущением подлинной интеллектуальной значимости.

Итак, скорее всего, не случайно ломающий стереотипы математик или физик-теоретик может не обращать внимания на мнение большинства своих современников, на заявленное мнение, а особенно – на предвосхищенное. Это освобождение? В конце концов, слишком хорошая осведомленность об этом мнении может пугать и толкать к конформизму. Сильно развитая способность к «пониманию чужого сознания» может быть необходимой в одном творческом поиске и излишней в другом.

Как нам измерить способность к пониманию чужого сознания, умение проникать в ум другого человека? Существуют разные парадигмы изучения, и они обычно сосредоточены на «дуэтах», на проникновении одного индивидуума в разум другого. Но не менее, если не более интересно, особенно в контексте нашего обсуждения, измерить способность человека понимать «коллективный» образ мыслей, некое взвешенное среднее, ухватывать мнение группы, отношение группы или мыслительный процесс группы. Как измерить проникновение индивидуума в коллективное сознание?

Рассмотрим игру «Угадай 2/3 среднего». Игрок должен выбрать целое число от 0 до 100, которое составляет 2/3 среднего числа, выбранного другим игроком. В результате получается игра в понимание чужого сознания, но сознания группы, а не отдельного человека. Тот, кто полностью лишен этой способности, может просто выбрать 67. Это самое большое число, которое можно выбрать, не нарушая правил, но если его выбрать, это будет совершенно очевидным для других игроков. Участники игры редко делают такой выбор, потому что тупые люди редко интересуются интеллектуальными играми. Они лучше пойдут за пивом в соседний бар. Тот, кто принимает во внимание умственное состояние других людей, подумает, что задуманное другими игроками число не должно быть больше 2/3 от 67, или 45. Тот, кто обладает развитой способностью «понимать чужое сознание», предпримет еще один шаг (что приведет к 30), или даже больше одного шага. Группа абсолютно «рациональных» игроков будет продолжать итерации до логического завершения, и каждый из них дойдет до ответа 0, что в теории игр называется «равновесием Нэша» 18.

Но, как учит нас поведенческая экономика, настоящее человеческое существо, из плоти и крови, почти никогда не действует «абсолютно рационально», и «рациональность» присутствует у всех людей в совершенно разных дозах. Ученым-экономистам могут потребоваться десятилетия, чтобы сделать открытие: модели, построенные на «идеальной рациональности», редко характеризуют поведение реальных людей. Однако те, кто принимает решения, хорошо об этом знают. Один из таких людей, вероятно вообще сам по себе исключительный человек, по имени Наполеон Бонапарт, сказал замечательную вещь. Он сказал, что победа в битве зависит не от идеального плана сражения, а от точного предвидения неидеальных действий противника. Таким образом, думающий участник игры «Угадай 2/3 среднего» сделает выбор, основываясь на своих предположениях о предположениях других игроков.

В таком духе я, когда впервые играл в эту игру онлайн, сделал ряд произвольных предположений: в обычной выборке игроков 10 % выберут число 45, 20 % – 30, 40 % – 20, 20 % – 13, и оставшиеся 10 % выберут число 9. Это привело к числу 22, среднему числу, выбранному обычными игроками, и 14 или 15 в качестве моего выбора для решения задачи. Насколько точными были мои предположения относительно умственных процессов тех, кто играл со мной? Чтобы узнать это, я посетил веб-сайт игры, где ежедневно вывешивались результаты ста самых последних игроков. В течение пяти следующих дней средними были числа 10, 9, 10, 10 и 12. Это выглядело так, словно другие игроки имели более приукрашенное представление обо мне, чем я о них. Я недооценил «понимание чужого сознания», сознание группы людей, которые играли со мной, но промахнулся немного.

Но это касается меня, довольно ординарного клинического нейропсихолога. Как с этой задачей справятся люди – признанные доктора в области инноваций и креативности? Будут ли результаты единообразными или «домен-специфичными», возможно, даже совершенно разными для разных проявлений креативности? Будут ли различные результаты выполнения задания на «понимание чужого сознания» отражать отчетливые различия мозга игроков, обнаруживаемые методами нейровизуализации? Будет ли исключительная емкость для инноваций и креативности вообще отражаться в отчетливом профиле «понимания чужого сознания»? И будет ли отсутствовать связь между инновацией и креативностью и будет ли результат интеллектуальной игры, подобной «Угадай 2/3 от среднего», одинаковым для блестящего ума и заурядного Джо Блоуна? В тех случаях, когда разница есть, будет ли наблюдаться положительная корреляция между креативностью и «пониманием чужого сознания»? Или, наоборот, более выраженная креативность будет связана с ослабленным «пониманием чужого сознания»? Все это интересные вопросы, которые еще не задавались систематически, и такие игры, как «Угадай 2/3 от среднего», уже используемые в области поведенческой экономики, еще не вошли в арсенал исследований когнитивной нейробиологии.