Элхонон Голдберг - Креативный мозг [Как рождаются идеи, меняющие мир] [litres]

Рассмотрим переднюю поясную кору (ППК). Давно известно, что ППК переходит в активное состояние, когда организм сталкивается с несоответствием между своими ожиданиями и реальностью. Другими словами, когда обнаруживается ошибка. Также создается впечатление, что ППК активируется заблаговременно в ситуациях, когда ошибка вероятна по причине роста конкуренции между возможными вариантами реагирования 7. Похоже, что ППК представляет собой «вооруженную» структуру, воина мозга, который стоит на страже и не дает организму «вмешиваться».

Не вмешиваться во что? Мы знаем, что появление передней поясной коры в эволюции связано с развитием такого социального поведения, как забота о потомстве. Млекопитающие, у которых не затронута передняя поясная кора, являются хорошими родителями, но повреждение этого участка мозга ведет к утрате навыков родителей и даже вообще склонности к заботе о потомстве 8. Повреждение передней поясной коры у макак сокращает количество времени, которое они проводят в социальных взаимодействиях, и увеличивает время, затраченное на манипулирование неживыми предметами 9. Данные биохимического анализа указывают в том же направлении: вазопрессин, нейропептид, непосредственно участвующий в проявлении социального поведения и управлении эмоциями млекопитающих, особенно активен в передней поясной коре 10. Является ли случайностью то, что способ, которым ППК обнаруживает ошибку или предвидит ошибку, можно лучше понять в социальном контексте? Является ли ППК конформистом мозга, ответственным за приведение поведения индивидуума в соответствие с поведением группы?

Василий Ключарев и его коллеги из Института мозга, познания и поведения Дондерса в Нидерландах провели интересный эксперимент. Испытуемым показывали несколько женских фотографий и просили оценить красоту этих женщин по шкале. Когда человек оценивал фотографию, ему показывали рейтинг, предположительно отражающий мнение большинства участников эксперимента, значительно отличающееся от собственного мнения субъекта. Такой диссонанс между собственным мнением и мнением группы приводил к всплеску активности ППК, который регистрировали при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) и магнитной энцефалографии (МЭГ). Оказалось, что чем сильнее активация, тем сильнее «несогласный» испытуемый хотел пересмотреть свою оценку, чтобы привести ее в соответствие с оценкой группы 11. Однако стремление соответствовать мнению большинства пропадало, когда активность ППК временно подавляли при помощи техники, которая называется ритмической транскраниальной магнитной стимуляцией (рТМС) 12. Двойственный эффект – склонность к конформизму, связанная с сильной активацией ППК, и обратное явление при угнетении ППК – прямо указывает на роль этой структуры в проявлении конформизма.

Как использовать эти данные для понимания различий между мозгом-конформистом и мозгом-нонконформистом? Так же, как эти эксперименты показывают нам мозговые механизмы конформизма, они позволяют выдвинуть интересную гипотезу о мозговых механизмах, или хотя бы предпосылках, нонконформизма. В таком случае люди с менее активной или даже меньшей по размеру ППК могут легче переносить расхождение во мнении с большинством, они более толерантны к давлению «делай как все» и поэтому лучше экипированы, чтобы выражать инакомыслие (научное, художественное, возможно, даже моральное), столь важное в любом творческом инновационном процессе. Интересно, но, вероятно, не случайно передняя поясная кора меньше в правом, чем в левом полушарии. Это соответствует относительной роли двух полушарий в обработке когнитивной новизны (правое) или когнитивной привычки (левое) 13. Может быть, это покажется упрощением, но я рассматриваю возможность того, что ППК немного меньше по размеру или менее физиологически активна у естественных левшей. Это предположение легко опровергнуть, если провести морфометрическое исследование (которое, насколько я знаю, еще только предстоит провести).

Чтобы лучше изучить роль ППК в социальном конформизме, поговорим вот о чем. В обычном эксперименте с использованием функциональной нейровизуализации «сообщение об ошибке» появляется между реакцией испытуемого и демонстрацией правильного ответа, что, в свою очередь, активирует ППК, но этот вывод делает не сам испытуемый. Наоборот, этот вывод сообщает испытуемому «некий авторитет», обычно это компьютерный экран, на котором мигают две кнопки с оценками: «верно» и «неверно». Присутствие некоего авторитета, который «судит» поведение субъекта, вносит в эксперимент дополнительный социальный компонент, который обычно не учитывается. А как учитывать должным образом? Возможно, ситуация, когда испытуемого просят оценить, скажем, длину линии, а потом измерить ее и прийти к собственному выводу о точности своей оценки, может считаться контролем в этом эксперименте. Здесь диссонанс между оценкой субъекта и точным ответом будет лишен социальной подоплеки нонконформизма. Будет ли степень активации ППК в ответ на обнаружение ошибки одинаковой с социальным компонентом и без него или она будет разной?

Или же, в эксперименте Ключарева с оценкой красоты, контролем может служить оценка возраста. Здесь, вместо того чтобы сравнивать мнение субъекта с выдуманным мнением большинства, его оценку можно сравнивать с таким же выдуманным «реальным» возрастом. Оба задания включают предсказание – сравнение результатов, но в первом случае это сравнение будет иметь социальную подоплеку соответствия или несоответствия с «мнением большинства», а во втором – не будет, поскольку личная оценка будет сравниваться с бесстрастным «фактом», а не с «мнением» группы. Было бы удивительно, если в таких условиях обнаружения ошибки, без социального одобрения, активация ППК при несовпадении была бы не такой выраженной или просто отличающейся.

Обратите внимание, что ППК (а также латеральная, и орбитальная префронтальная, и лобно-островковая кора) является местом дислокации веретенообразных нейронов (ВН) 14. Эти нейроны отличаются очень длинными аксонами, идущими к задней коре. Как мы уже говорили ранее, веретенообразные нейроны обеспечивают быстрое сообщение между отдаленными областями мозга и обнаруживаются у тех видов млекопитающих, которые обладают очень большим мозгом, высокоразвитой познавательной способностью и социальным поведением: у человека, человекообразных обезьян, слонов и китов. В правом полушарии веретенообразных нейронов больше, чем в левом, и предполагается их важная роль в управлении социальным познанием и поведением 15.

При лобно-височной деменции обычно поражаются веретенообразные нейроны, и за этим следует утрата социального суждения, эмпатии и самоограничений при общении с другими людьми 16. Это делает мое утверждение о том, что сокращение размера ППК (не обязательно связанное с уменьшением количества веретенообразных нейронов) может быть адаптивным и способствующим креативности признаком, но несколько смущающим, поскольку быстрое сообщение между префронтальной корой и другими частями мозга также может быть важным для творческого процесса – и оно действительно важно. Но кажущееся противоречие может быть дальновидным шагом эволюции мозга и эволюции в целом. Нельзя ожидать, чтобы эволюция была прекрасно организованным симфоническим оркестром. Совсем наоборот, как утверждал покойный Стивен Джей Гулд, эволюция полна противоречий, несоответствий и спонтанных приспособлений. Как мы уже знаем, существует много дорог к креативности, на основании различных сочетаний нейронных структур у разных творческих личностей. Роль ППК в творческом процессе признается многими авторами. Возможно, и гиперактивная/большая, и гипоактивная/небольшая ППК могут способствовать креативности, но совершенно по-разному: облегчая взаимодействие префронтальной и задней коры через веретенообразные нейроны («чем больше, тем лучше») или же освобождая творческую личность от оков конформизма («лучше меньше, да лучше»).