Элхонон Голдберг - Креативный мозг [Как рождаются идеи, меняющие мир] [litres]

Определив подобные гены-кандидаты (или, вероятнее, ансамбли генов), на второй ступени мы могли бы затем изучить их непосредственную роль в интересующих когнитивных свойствах, например в творчестве, экспрессии этих генов у людей различных творческих типов и уровней креативности. Дополнительное преимущество такого подхода заключается в том, что многие виды млекопитающих (а возможно, не только млекопитающих) могут быть использованы в качестве моделей для идентификации генов-кандидатов, поскольку у этих видов, вероятно, сохраняются и их обширные биологические свойства, и генетический контроль. Однажды определенные, индивидуальные различия в экспрессии этих генетических факторов можно сравнивать у индивидуумов с различной степенью креативности в реальной жизни с результатами выполнения широкого диапазона когнитивных тестов, «улавливающих» креативность у человека и даже, при соответствующей организации, у других видов.

И в заключение рассмотрим аналогию с огородом. Вероятно, совершенно бесполезно пытаться «вырастить» овощное рагу одним махом. Общепризнано, что гораздо продуктивнее совершенствовать способы выращивания морковки, лука, картошки и всего остального, что мы кладем в рагу. Те из нас, кто предпочитает более вдохновенный подход, согласятся, что улучшение рецепта коктейля начинается с определения его ингредиентов. Подобным образом изучение генетического контроля над более фундаментальными и лучше идентифицированными ингредиентами креативности может быть более плодотворным подходом, чем прямой поиск генетического контроля над самой креативностью – по крайней мере, в будущем.

Изменит ли эта книга представление читателя о природе человеческой креативности, и если да, то как? «Творчество» или «креативность» – слова возвышенные, значение которых может показаться обманчиво самоочевидным. И все же мы уже узнали, что, вопреки практичной интуиции, это понятие не соответствует одному, четко очерченному явлению или свойству. Как мы доказали в предыдущих главах, творчество представляет собой производное явление, продукт многих когнитивных свойств, основанных на совместной работе многих систем мозга. Креативность может принимать разные формы, и к ней существует много дорог. Это результат сложных взаимодействий нейробиологии и культуры, который не может быть связан с какой-то одной структурой мозга и простым генетическим контролем. Именно поэтому обсуждение различных компонентов творческого процесса привело нас на обзорную прогулку вокруг человеческого мозга. Творческий процесс по определению связан с новизной, поэтому в него вовлечены лобные доли и правое полушарие. Этому процессу благоприятствует хороший уровень ранее накопленных знаний и концепций, что приводит нас к левому полушарию. Творческий процесс должен направляться острым ощущением значимости, основанным на функции лобных долей и сигнальной системе дофамина.

Направляемый чувством значимости, творческий процесс не должен блокироваться конформизмом, и здесь на сцену выходит передняя поясная кора. Чтобы творческий процесс был успешным, он должен переплетаться с целенаправленными усилиями, направляемыми корой в состоянии гиперфронтальности, а также внешне пассивной догадкой, для которой нужно освобождение от контроля со стороны лобных долей, или состояние гипофронтальности. Мы назвали этот причудливый танец между двумя состояниями «направленным блужданием». Это, в свою очередь, требует проворства от ствола мозга, способного обеспечить широкий диапазон состояний возбуждения и переключение между этими состояниями. А чтобы иметь возможность связывать разрозненные идеи и кусочки информации, мозг должен быть тесно взаимосвязан и эти связи должны обладать свойствами «мира тесен».

В конечном счете, судьба инновации остается во власти общества, которое составляют многие не слишком творческие потребители. Они либо примут инновацию и тем самым признают ее «креативной», или отвергнут, предав забвению. Последний печальный исход может произойти по той причине, что инновация была действительно нетривиальной, и такова судьба многих попыток нововведений. Но новшество, или идея, могут быть преданы забвению и по другой причине. Если они слишком опережают дух времени, то общество просто не сможет распознать их возможную ценность и значение. Я нахожу второй сценарий особенно угнетающим и поэтому решил посвятить книгу тем анонимным творческим личностям, чей гений не был признан современниками и чей вклад был проигнорирован и забыт, поскольку эти люди слишком обогнали свое время. Такие анонимные творческие души должны, без сомнения, появляться тут и там в человеческой истории, но мы никогда не узнаем их имен, поэтому самое малое, что мы можем для них сделать, это посвятить им книгу.

Каково будущее исследований инновации и креативности? Очевидно, эти исследования должны формироваться под действием грядущих изменений самих процессов инноваций и креативности, и любой человек, склонный полагаться на предсказания хрустального шара относительно направления и форм, которые примут эти изменения, вероятно, обманывает сам себя. И все же можно сделать несколько осторожных предсказаний. Для этого мы вернемся туда, откуда мы начали в этой книге, – к разнице между потреблением и порождением инноваций.

Зачем нужно обсуждать восприятие инноваций потребителями в книге о креативности? Давайте напомним себе, что творческий продукт определяется сочетанием новизны и ценности. А вердикт о ценности или бесполезности выносит общество, а не творческая личность. Расследование природы креативности по большей части посвящено порождению новых идей, новых результатов или любых форм инноваций. И этому также посвящена представленная вам книга. Однако довольно редко возникает вопрос о потреблении инноваций. Хотя мы часто забываем, что инновации и креативность – это пьеса из двух действий: неординарная инновация является продуктом творчества какого-то человека (Акт первый), и этот продукт затем «потребляется» обществом в целом (Акт второй). Что, в свою очередь, вносит вклад в будущее творчество, и цикл продолжается. Мы сосредоточены на первом акте, и мы часто игнорируем второй, забывая, что он так же важен для поступательного движения цивилизации, как и первый.

Как мы уже обсуждали в этой книге, чтобы инновация была признана как истинно творческий вклад, а не просто оригинальный полет фантазии, она должна резонировать с обществом и воздействовать на него. Если общество не схватывает ценность инновации и не принимает ее – будь то в науке, искусстве или технологиях, – не обязательно немедленно, но в течение обоснованного периода времени, инновация будет забыта, не приживется и не оставит следа, и сегодня мы не будем об этом говорить. Так что с самого начала в определении судьбы нового продукта, идеи или художественной формы роль потребителя так же важна, как и роль творца.