Райан Холидей - Сила спокойствия

Там было все. И это было блестяще.

Мастер изливал продукт отдохнувшего разума, который заботился о теле. Здоровая душа, которая могла крепко спать. И это эхом прокатилось сквозь века.

Если вы хотите умиротворения, нужно сделать всего одну вещь. Если вы хотите делать максимум, нужно сделать всего одну вещь.

Идите спать.

Уильям Гладстон, четыре раза занимавший должность премьер-министра Англии в эпоху до Черчилля, имел необычное хобби. Он любил рубить деревья в парке около дома. Большие. Топором.

В январе 1876 года он целых два дня бился с вязом обхватом почти пять метров. Из дневника Гладстона мы знаем, что он ходил в парк с топором больше тысячи раз, часто брал с собой семью и делал из этого своеобразное шоу. Процесс оказывался настолько всепоглощающим, что у него не было времени думать ни о чем, кроме места, куда должен прийтись следующий удар топора.

Многие современники (одним из них был отец Уинстона Черчилля) критиковали Гладстона, называли его хобби деструктивным. На деле же Гладстон не только рубил, но и в большом количестве сажал деревья, обрезал их, лечил насаждения около дома и считал, что удаление мертвых или гниющих растений — важное дело. А на вопрос относительно какого-нибудь конкретного дуба он отвечал: удаление больных экземпляров даст больше воздуха и света здоровым деревьям — все в точности как в политике (и сам смеялся своей шутке). Дочери Гладстона продавали щепки от срубленных отцом деревьев в качестве сувениров и пускали деньги на благотворительность.

Однако для самого Гладстона рубка деревьев была средством разгрузки мозга, утомленного политикой и стрессами. С 1880 года до начала 1890-х, за три срока на посту премьер-министра, Гладстон выходил осматривать или рубить деревья больше трехсот раз. Топор дровосека был не единственным инструментом, позволявшим политику расслабиться. До глубокой старости он любил гулять и подниматься в горы, а чаще рубки деревьев в его дневнике упоминается только чтение. (Он собрал и прочитал около двадцати пяти тысяч книг.) Увлечения облегчали политическое давление: усилия всегда вознаграждались, а противники не могли помешать заниматься любимым делом.

Мог бы Гладстон стать хорошим лидером без таких предохранительных клапанов? Без уроков, которые он получал в парке: настойчивости, терпения, достижения максимума возможного, важности инерции и силы тяжести — мог он вести долгую и серьезную борьбу за идеи, в которые верил?

Нет.

Большинство из нас при слове «досуг» думают о безделье и ничегонеделании. На самом деле это извращение сакрального понятия. Греческое слово для досуга — scholé — дало нам слово «школа». Когда-то под досугом подразумевалась свобода от работы, необходимой для выживания, и возможность посвятить высвобожденное время интеллектуальным и творческим занятиям — учебе и стремлению к высокому.

По мере развития общества труд требовал все меньше физических усилий, но все сильнее выматывал ментально и духовно; в результате досуг стал содержать разнообразную деятельность — от чтения до работы с деревом. Иисус ловил рыбу с учениками. Сенека писал, что Сократ любил играть с детьми, Катон — расслабиться с кубком вина, а Сципион увлекался музыкой. Нам об этом известно, потому что на досуге сам Сенека писал вдумчивые философские письма друзьям.

Джон Кейдж увлекался «тихой охотой» — собирал грибы. Он замечал, что прогулки по лесу открывают разум и побуждают идеи «влетать в голову, словно птицы». У Фреда Роджерса было плавание. Святая Тереза Авильская любила танцевать; такое же увлечение было и у Мэй Джемисон, первой афроамериканки, полетевшей в космос. Симон Боливар тоже считал танцы полезным инструментом для уравновешивания государственных дел и революционной ноши.

Писатель Дэвид Седарис любит гулять по окрестным проселочным дорогам и собирать мусор — нередко он делал это целыми часами. Писатель Джон Грейвс нашел себя в работе на ранчо в Техасе: он любил сам ремонтировать заборы, ухаживать за скотом и обрабатывать землю. Герберт Гувер, тридцать первый президент США, так любил рыбалку, что написал книгу Fishing for Fun: And to Wash Your Soul («Рыбалка для веселья и очистки души»).

Миямото Мусаси, живший в XVII веке, один из самых известных фехтовальщиков в истории Японии, чья профессия была связана с агрессивностью и физическим насилием, с возрастом занялся живописью, заметив: каждый вид искусства обогащает другой. Действительно, икебана, каллиграфия и поэзия были очень популярны среди японских полководцев и воинов, так как позволяли прекрасно сочетать противоположности: силу и мягкость, спокойствие и агрессивность.

Мастер дзен Хакуин преуспел в живописи и каллиграфии, создав за жизнь тысячи работ. Чемпион НБА Крис Бош освоил программирование. У Эйнштейна была скрипка, у Пифагора — лира. Уильям Ослер, один из основателей больницы Джона Хопкинса, говорил студентам-медикам, что, когда их душу расстраивает химия или анатомия, нужно искать умиротворения в величайшем утешителе — Шекспире.

Чтение. Бокс. Коллекционирование марок. Без разницы. Лишь бы это расслабляло вас и давало покой.

В своем эссе немецкий философ-католик Йозеф Пипер писал: «Умение пользоваться досугом — одна из основных возможностей человеческой души». Но вот что интересно: физическое состояние — физическое действие — каким-то образом восстанавливает и укрепляет душу.

Досуг — это не отсутствие активности: это тоже активность. Отсутствие времени — это внешние оправдания. Хобби нельзя заниматься за плату и для того, чтобы произвести впечатление на других.

Вы должны делать это для себя.

Хорошая новость: увлечение может быть любым. Можно рубить деревья или изучать иностранный язык. Ходить в походы или восстанавливать старые автомобили. Писать стихи или вязать. Бегать марафоны, ездить верхом или бродить по пляжам с металлоискателем. Заниматься живописью и укладкой кирпичей, как Черчилль.

Пипер сказал, что досуг подобен молитве перед сном. Как она может помочь сну, так и досуг способен помочь вам стать лучше на работе. Но главный смысл не в этом.

Многие люди начинают чувствовать себя лучше от интенсивных упражнений. Конечно, они могут помочь быть сильнее на работе, но занимаются они спортом не поэтому. Своеобразная медитация — приводить тело в движение и направлять психологические усилия на преодоление физических ограничений. Повторяющиеся длинные заплывы, поднятие тяжестей, одышка после спринта — все это очищающий опыт, даже если он сопровождается страданиями. Непосредственно перед появлением пота возникает волшебное ощущение: мы чувствуем, как из глубин души уходит напряжение, как оно покидает наше тело.