Геральд Хютер - Спасите игру! Ведь жизнь — это не просто функция

Что греха таить: в конце концов, девочке наскучило бросать мяч. Её партнёры, стенка и сам мяч, становились всё более предсказуемыми, придумывать новые трюки уже не получалось, да и папа всё реже на неё посматривает. Но теперь она стала постарше и может играть с одноклассниками. Как вот эта дюжина ребят, собравшихся этим прекрасным летним вечером в городском парке. Они хотят поиграть в волейбол. А теперь давайте посмотрим, что будет дальше.

Во-первых, дети размечают площадку. Они проводят границы, внутри которых будет происходить игра. «Любая игра, — замечает Хёйзинга, — движется внутри собственного игрового пространства, игровой площадки, материальной или только идеальной, о рамках которой участники либо заранее договариваются, либо они подразумеваются по умолчанию» [84] Huizinga: Homo Ludens, S. 18. Siehe dazu auch Jünger: Die Spiele, S. 95–98; Gadamer: Wahrheit und Methode, S. 113. . Затем они договариваются, как долго будет длиться игра, при каких условиях её надо прекратить. Потом ещё раз уточняют правила, утверждают составы команд — и вперёд. Во время игры звучат смех и крики, ребята обнимаются и ссорятся, плачут и ругаются, торжествуют и печалятся. Есть победители и проигравшие. Дети играют в состязательную игру и получают от этого огромное удовольствие. Что ж тут удивительного: ведь всё происходящее — самая настоящая, подлинная игра. Говоря так, мы повторяем мысль Хёйзинги, который без тени сомнения утверждает: «На вопрос, правомерно ли причислять состязание как таковое к категории игр, нужно безоговорочно ответить „да“» [85] Huizinga: Homo Ludens, S. 60. .

Дети играют, чтобы играть, и не стремятся при этом к цели, находящейся вне самой игры, не преследуют какую-либо пользу. Они не следуют указаниям и не руководствуются логикой «чтобы»: играют не для того, чтобы развить командный дух, выиграть приз или порадовать родителей. Они играют, чтобы играть, — и если в ходе игры они развивают командный дух, в конце получают приз, и всё это радует родителей, то это не что иное, как просто побочные эффекты, которые могут, конечно, иметь какое-то значение за пределами игрового пространства, но не внутри него и не во время игры.

Однако они следуют логике пути к победе. И именно это делает их игру состязанием. Правило, стоящее на службе этой логики, задаёт ту динамику, согласно которой дети не просто играют друг с другом, но выходят друг против друга. И потому-то абсолютно необходимо чётко определить пространственные и временные рамки игры, а также её правила. Это необходимо, потому что только в таком случае игра становится самодостаточным процессом. Так всем становится ясно, что игра — это «только игра», процесс и результат которой остаются несущественными и не имеют последствий для всей остальной жизни. В свою очередь, всё то, что происходит вне игры, никак не влияет на игру: «Происходящее вне временных рамок игры к игре уже не относится и не может иметь для игры никаких последствий» [86] Jünger: Die Spiele, S. 92. , — постулирует Юнгер. Соперники в игре — вне игры вновь друзья. Кто-то во время игры нарушил правила и, согласно правилам, был наказан — но вне игры совесть его чиста.

В спортзале ты гордость класса — но в кабинете математики такой же, как все. Игровая свобода обязана своим существованием тому, что игра имеет чёткие временные и пространственные рамки, отгораживающие её от внешнего мира. Внутри же она организована по строгим правилам, охраняющим процесс игры и дающим возможность игрокам наилучшим образом испытать и проявить себя.

Но такая возможность есть у них только потому, что они играют друг с другом и связаны между собой в качестве партнёров или соперников. Что мы здесь видим? Что и в состязательных играх, в которые играют наши дети, три основных характеристики игры не теряют своего значения: дети играют друг с другом, даже если и не соперничают при этом. Противники пользуются — по крайней мере, в идеале — таким же уважением, как и партнёры, ведь без противников любимая игра не могла бы состояться. Какой может быть волейбол без команды соперников? И в любом случае, игра — это встреча.

Кроме того, игра свободна, и свободна, как мы это видели, благодаря различным факторам: она свободна от цели и не стремится ни к какой пользе. В рамках времени, пространства и правил игры она позволяет бесчисленные комбинации и ходы. Благодаря тому, что игра чётко отделена от окружающего мира рамками поля, времени и правил, она создаёт особое пространство, в котором играющий может себя проявить: смеяться и плакать, торжествовать и печалиться, выказать страх и мужество — всё это часть самой игры, а список можно продолжать и продолжать.

Волейбол — типичная состязательная игра. Её логика — это достижение победы. При этом она доставляет удовольствие как игрокам, так и зрителям. Легко представить, как родители приходят в парк забрать детей домой, но, видя, как увлечённо те играют, решают: пусть побегают ещё. Взрослым самим становится интересно, они увлекаются и вот — они уже превратились в настоящих азартных болельщиков, полностью живущих игрой: кто выигрывает, проигрывает, как соперники выходят из положения.

Так парковый газон стал для нас архаическим, изначальным предтечей места, которое собирает ныне сотни тысяч зрителей: стадиона. Стадионы — вот величайшие игровые площадки наших дней, на которых разворачиваются излюбленные игры современности — спортивные игры. Олимпийские игры и Бундеслига, бокс и Формула 1, Кубок большого шлема и горные лыжи: куда ни глянь, повсюду состязания.

Невероятная притягательность этих игр кроется не в последнюю очередь в том, что в них не только ярко проявляются три основных характеристики игры — свобода, со-участие и зрелищность, но и взаимодействуют две рассмотренных нами игровых логики:

• «а ну-ка, что у меня получится?», которой следуют все цирковые и спортивные игры на ловкость. Они приводят нас в восторг, потому что в них могут проявиться потрясающие возможности и таланты человека. К тому же при помощи удивительных орудий и снарядов, научиться управлять которыми очень сложно (шаров, трапеций, канатов, качелей, кеглей) и во взаимодействии со сложнейшими в поведении партнёрами (как это бывает в труппе акробатов или у дрессировщиков тигров);

• «посмотрим, кто кого!», которой следуют все состязательные игры. Они вдохновляют нас тем, что участники имеют возможность продемонстрировать свои умения, таланты, эмоции, особенности, играя друг с другом и друг против друга.

Игры, совмещающие обе эти логики, чрезвычайно привлекательны для зрителей. Но ещё с большим правом это можно сказать о других играх: культовых, театральных, играх на удачу или азартных играх. Их суть также станет нам максимально доступна в том случае, если мы попробуем рассмотреть их самые простые, изначальные формы. Однако для этого нам придётся вернуться к давним истокам.