Дмитрий Филиппов - Вскрытие мозга [Нейробиология психических расстройств]

Нейробиология тревожных расстройств значительно обогнала психофармакологию. Препаратов с принципиально иным механизмом действия и эффективностью, которая была бы выше, чем у антидепрессантов, транквилизаторов и прегабалина [35] Прегабалин (Лирика) — препарат, использующийся для лечения тревожного расстройства, а также хронических болевых синдромов и некоторых видов эпилепсии. Точный механизм действия пока не ясен, но имеются данные, что он реализует свой эффект через воздействие на определенный подтип кальциевых каналов в нейронах, влияя на их возбудимость. Плохая репутация прегабалина связана с тем, что его применяют наркоманы для снятия симптомов «ломки», а также с риском зависимости у пациентов, принимающих его по назначению врача. Существование такого риска оспаривается, т. к. данных для подтверждения его наличия недостаточно. , пока не изобрели. В отличие от 1950–1960-х гг., когда разработка лекарств во многом зависела от случайных открытий, современные ученые двигаются от определения нейробиологических аномалий (терапевтических мишеней) к поиску веществ, нормализующих работу мозга.

Исследования близнецов с применением нейровизуализации показали, что сокращение объема гиппокампа повышает восприимчивость к стрессам. Известно, что гиппокамп активно коммуницирует с амигдалой и гипоталамусом, областями мозга, контролирующими различные физиологические и поведенческие проявления тревоги. Видимо, из-за уменьшения объема гиппокампа ослабляется его тормозное действие, центры стресса чрезмерно активизируются и посылают надпочечникам больше тревожных сигналов, из-за чего выделяется больше кортизола. Кортизол, очень токсичный для гиппокампа, убивает его клетки. Порочный круг замыкается — гиппокамп уменьшается, тревожность растет. Пока непонятно, из-за чего происходит изначальное сокращение объема гиппокампа.

Понятно, что тревожные расстройства, подобно расстройствам настроения, возникают под влиянием двух групп факторов: наследственной предрасположенности и влиянию среды.

Молекулярно-генетические исследования продемонстрировали, что наследуемость такой характерологической черты, как тревожность, составляет около 45 % в популяции, а тревожных расстройств — 30–50 %. Вклад негенетических факторов оценивается довольно высоко: 50–70 %.

Факторы окружающей среды (например, продолжительный стресс), вероятно, способствуют развитию тревожных расстройств посредством эпигенетических изменений [36] Эпигенетические изменения влияют на то, каким образом гены работают, не редактируя их, как это делают различные мутации. , повышающих риск развития тревоги еще в утробе матери. У остающихся без лечения матерей с тревожным расстройством изменяется функционирование области гена глюкокортикоидного рецептора, что увеличивает риск развития тревожного расстройства у их детей. Вероятно, это связано с тем, что гормон стресса кортизол действует именно на глюкокортикоидные рецепторы.

Примечательно, что ген моноаминоксидазы типа A (это то вещество, на которое действовали первые антидепрессанты) вовлечен в механизм, посредством которого ранняя психотравма влияет на последующую психопатологию. У мальчиков, подвергшихся жестокому обращению в детстве, носительство низкоактивного варианта гена MAO-A повышает вероятность развития асоциального поведения и тревожных расстройств во взрослом возрасте. Однако подвергшиеся жестокому обращению мальчики с высокоактивным вариантом гена МАО-А, не имеют повышенного риска психопатологии в зрелом возрасте.

В основном генетические исследования в нейробиологии расстройств настроения и тревоги сосредотачиваются вокруг генов, участвующих в регуляции моноаминовой системы. Было выявлено небольшое, но значительное увеличение тревожности у людей с определённым вариантом гена переносчика серотонина. Когда людям показывали испуганные и сердитые лица, у них повышалась двусторонняя активность амигдалы. Кроме того, у пациентов с тревожным расстройством наблюдалось снижение связности между амигдалой и поясной извилиной, а также уменьшение объема серого вещества в этих структурах мозга.

Нейрохимики также доказали, что при депрессии и тревожном расстройстве усиливается выработка переносчика серотонина, отчего серотонин, выпущенный одним нейроном, не успевает связаться с рецепторами следующего нейрона. Есть мнение, что активность серотониновых нейронов при симптомах тревоги может быть как пониженной, так и повышенной. В частности, высокий уровень серотонина в амигдале проявляется паническим атаками. В будущем, хочется верить, ученые разберутся во всех нюансах функционирования серотониновой системы и мозга в целом при тревожных расстройствах.

Продолжающиеся исследования подтверждают гипотезу о том, что генетическая предрасположенность может быть общей среди расстройств настроения и тревоги, причем отдельные клинические симптомы являются продуктом как генетики, так и влияний внешнего мира. В частности, эпигенетические факторы могут допускать чрезвычайно сложный диапазон взаимодействий между генами, окружающей средой, социумом и индивидуальным опытом человека.

Тревожные расстройства являются одними из самых распространённых психических расстройств. Эффективное лечение данных состояний сделает человечество гораздо счастливее.

Что такое зависимость, понятно и неспециалисту — это невозможность прекратить употребление какого-либо вещества, при том, что человеку известен вред, который наносит это вещество. С точки зрения нейробиологии, такая проблема возникает из-за изменений в системе вознаграждения. Так называют систему нейронных связей в мозге, отвечающую за то, чтобы у человека была мотивация добиваться жизненно важных целей. Система вознаграждения привязывает удовлетворение биологических потребностей к получению удовольствия. Мозг вознаграждает организм за то, что была решена необходимая для выживания задача.

Дефекты в этой системе возникают из-за генетических или пренатальных факторов и в результате систематического приема психоактивных веществ.

Наличие врожденной предрасположенности к поломкам в системе вознаграждения не означает, что есть люди, обреченные стать наркоманами. Так же, как и с другими болезнями, врожденные риски лишь повышают уровень риска, но не предопределяют судьбу индивидуума.

Начало употребления психоактивных веществ происходит не потому что человек от рождения испытывает потребность в одурманивании сознания. Первое знакомство с наркотиками обусловлено социальными обстоятельствами. Продолжение приема тоже подкрепляется психосоциальными факторами. А вот развитие патологической зависимости представляет собой преимущественно нейробиологический процесс.