Дмитрий Филиппов - Вскрытие мозга [Нейробиология психических расстройств]

О генетической составляющей расстройств пищевого поведения свидетельствует то, что они часто бывают наследственными. Причем если один член семьи страдает булимией, другой может столкнуться с анорексией, и наоборот. Со временем у одного и того же человека одно заболевание может перейти в другое. Согласно данным близнецовых исследований вклад генетических факторов в развитие нервной анорексии составляет 50–60 %. Исследования, в которых изучался геном людей с нервной анорексией (полногеномный поиск ассоциаций), позволили предположить, что в развитии болезни важную роль играют не только психопатологические процессы, но и метаболические нарушения.

Эндокринологическая патология, скорее всего, не является следствием психической, а развивается независимо от нее. Ассоциированные с анорексией генетические варианты увеличивают риск пониженной массы тела, и наоборот: ассоциированные с пониженной массы тела варианты генов увеличивают риск нервной анорексии. Низкая масса тела традиционно считалась лишь следствием психопатологических процессов при анорексии. Такой подход не позволил выработать надежные терапевтические стратегии, помогающие сохранять приемлемый вес и психическое благополучие пациентов. Новые данные говорят о том, что, скорее всего, при нервной анорексии, наравне с психопатологией, имеет место комплексная метаболическая дисрегуляция. По этой причине даже после терапевтического вмешательства и контроля за питанием пациентам трудно добиться нормальной массы тела.

Кроме того, гены, ассоциированные с анорексией, сравнили с результатами генетических исследований других психических расстройств и различных нормальных состояний. Была обнаружена генетическая связь нервной анорексии с депрессией, тревожными расстройствами и шизофренией, что согласуется с имеющимися данными клинических и эпидемиологических исследований об их частой сочетаемости. Также была обнаружена положительная генетическая корреляция с уровнем физической активности. Эта находка помогает объяснить наблюдаемый у некоторых больных анорексией болезненно повышенный уровень двигательной активности и возбуждённости.

С помощью современных технологий нейровизуализации можно описать сложнейшие нейронные связи в головном мозге и приблизиться к пониманию причин развития того или иного заболевания. Нейровизуализация раскрыла многие аспекты расстройств пищевого поведения. Например, наблюдаемые при нервной булимии нарушения целостного восприятия собственного тела ассоциированы с левосторонними изменениями связности в височно-затылочных зонах головного мозга, играющих основную роль в соматосенсорной [43] Соматосенсорная система осуществляет контроль пространственного положения частей тела. В результате ее деятельности появляется так называемое «мышечное чувство» — восприятие положения частей собственного тела в пространстве и относительно друг друга. и визуально-пространственной системах мозга. Известно, что в норме именно в височной коре локализованы зоны, ответственные за восприятие схемы тела. Таким образом, увеличение левосторонней связности и уменьшение правосторонней при нервной булимии в этих зонах полностью согласуется с этими данными.

Интересны также специфические для каждого полушария изменения в префронтальной и лимбической областях. В разных исследованиях было неоднократно показано, что усиление роли левой префронтальной коры ассоциировано с большей целенаправленностью поведения, в то время как усиление правой префронтальной коры, наоборот, ассоциировано с ослабленным самоконтролем. Еда вызывает большее повышение регионального кровотока в левой префронтальной зоне, по сравнению с правой, что говорит о вовлеченности именно левой префронтальной зоны в развитие нервной булимии.

Сложнейший механизм развития расстройств пищевого поведения делает их одними из самых трудноизлечимых психических расстройств. Психофармакотерапия не обещает кардинального улучшения состояния, за исключением случаев, когда анорексия или булимия сочетается с депрессией, тревогой или нарушениями сна. Психотерапия с постоянной поддержкой семьи, а также рекомендации диетологов, когда речь идет о запредельно низкой массе тела, — это главная психиатрическая помощь, согласно мировым стандартам лечения. Ничего, кроме психообразования, эмпатии и более калорийной диеты, психиатрия предложить не может. Но все же новейшие генетические и нейробиологические данные о природе расстройств пищевого поведения дают надежду на создание новых эффективных препаратов и освоение эндокринологических препаратов в лечении анорексии и булимии.

Люди всегда размышляли о сне. Внимание мыслителей привлекала природа сна и содержание сновидений. Невозможно не заметить, что состояние сознания и тела во время сна сильно отличается от состояния во время бодрствования. Объяснения этому явлению давались самые разные, и во многих случаях авторы древних теорий сна отталкивались от антропологических моделей, плохо совместимых с современной наукой о природе. Например, учение о том, что душа во сне перемещается в нематериальный мир, в котором человек переживает сознательный опыт, но без участия тела.

Наиболее примитивное естественно-научное представление о сне трактует это состояние так: днем мозг атакуется информацией извне, а ночью, в темноте и тишине, мозг получает минимум внешних стимулов, отчего и меняется характер его работы. Мозг переходит в «спящий режим». В такой концепции сна мозг — это устройство, которое может находиться во включенном или в выключенном состоянии, без вариаций режимов работы.

Для объяснения того, почему мозг «выключается», придумывались разнообразные теории, акцентировавшие тот или иной аспект жизнедеятельности организма. Со времен Древнего Рима большой популярностью пользовалась теория, связывающая причины сна с движением крови в сосудах. По одной версии, крови становится слишком много, мозг придавливается к костям черепа и «отключается». По другой версии, наоборот, происходит отток крови от мозга, мозг бледнеет и «отключается».

К концу XIX в. влияние сосудистой теории ослабло. Ученые согласились с тем, что кровообращение действительно меняется во время сна, но это нельзя считать причиной начала сна. Во второй половине XIX в. набрала вес другая теория — сон начинается из-за изменений в нервных клетках.

С началом XX в. о сне чаще говорят, используя понятия поведенческой психологии. Ключевое положение в новой теории сна у исследований академика Павлова. Для Павлова сон — это состояние торможения, которое охватывает весь мозг целиком. Фаза торможения всегда присутствует в работе нервной системы, но под конец дня или после длительного стимулирования мозга сложными задачами наступает тотальное торможение и мозг «отключается». Звучит убедительно, но Павлов не описал физиологию процесса. Это за него сделал другой русский академик — Владимир Бехтерев. Бехтерев считал, что человек засыпает тогда, когда срабатывает рефлекторная защита мозга от отравления продуктами метаболизма, накапливающимися в течение дня.