Дэн Ариели - Честно о нечестности. Почему мы лжем всем и особенно себе

Мы были убеждены, что план хорош. Кен выскочил из такси и вскоре вернулся с креслом-коляской. Мы быстро прошли досмотр, зарегистрировались на рейс и принялись коротать время за кофе и бутербродами. Но тут мне понадобилось зайти в туалет. Кен довез меня до ближайшего, который, к сожалению, не был предназначен для инвалидов. Тем не менее я продолжил играть свою роль. Мы подкатили кресло насколько возможно близко к писсуару, и я попытался попасть в цель с этого расстояния, не добившись, впрочем, особого успеха.

Пока мы проходили испытание писсуаром, подошло время садиться в самолет. Наши места были в одном из последних рядов. Когда мы оказались перед входом в салон самолета, до меня дошло, что кресло слишком широкое, чтобы поместиться между рядами кресел. Поэтому мы сделали то, что диктовал мой новый образ: я оставил кресло у входа, обнял Кена за плечи, и он дотащил меня до наших мест.

Сидя в ожидании взлета, я с негодованием думал о том, что туалет в аэропорту был не предназначен для инвалидов, а сотрудники авиакомпании не предложили мне кресло поуже, чтобы я мог добраться до своего места. Раздражение усилилось, когда я понял, что буду вынужден воздержаться от питья в течение всего шестичасового перелета: ведь я не смогу воспользоваться туалетом, если не хочу выходить из образа. Следующая проблема возникла, когда мы приземлились в Лондоне. Кену пришлось еще раз дотащить меня до выхода, а потом нам пришлось ждать, так как авиакомпания не успела вовремя доставить к самолету инвалидное кресло.

Это небольшое приключение заставило меня осознать, как часто сталкиваются с подобными проблемами настоящие инвалиды. Я был разгневан настолько, что решил подать жалобу в лондонское представительство Air India. Как только нам привезли кресло, мы покатили к офису авиакомпании, где я, едва не лопаясь от негодования, описал все проблемы и унижения, с которыми столкнулся, устроив главе регионального отделения настоящую выволочку за отсутствие заботы об инвалидах. Разумеется, он рассыпался в извинениях, а мы покатили дальше.

И вот что странно: все это время я полностью осознавал, что могу ходить. Но я настолько быстро и глубоко вжился в новый образ, что испытывал совершенно искреннее чувство возмущения — как будто у меня действительно был для него законный повод. В конце концов мы добрались до зала выдачи багажа, я взял свой рюкзак и вышел из аэропорта как ни в чем не бывало, словно Кайзер Созе из фильма «Обычные подозреваемые» [24] Один из главных героев фильма (в исполнении Кевина Спейси) изображает из себя частично парализованного калеку, однако впоследствии оказывается главой преступного клана (без всяких признаков увечья). — Прим. пер . .

Чтобы лучше понять, что такое самообман, мы с Зое Чанс (аспирантом в Йельском университете), Майком Нортоном и Франческой Джино решили выяснить, как люди заставляют себя поверить в собственную ложь и можно ли этого избежать.

Эксперимент состоял из двух частей; в первой мы предложили участникам ответить на восемь вопросов, похожих на те, которые используются для оценки уровня интеллекта (вот один из них: «Чему равно число, составляющее половину четверти одной десятой части числа 400?»). После завершения теста участники контрольной группы отдавали листы с ответами наблюдателю. Сравнив ответы, мы установили среднюю результативность [25] Мы использовали вопросы вместо стандартного матричного теста, поскольку предполагали, что они скорее вызовут у испытуемых чувство уверенности в себе («я так и знал»), приводящее к самообману. .

Участники другой группы, действовавшие в условиях, способствующих мошенничеству, получили бланки с подсказками (правильные ответы были указаны в нижней части страницы). Мы сказали, что подсказки приведены для того, чтобы испытуемые могли проверить свои результаты, а также понять, насколько хорошо в целом они отвечали на вопросы. Мы попросили студентов быть честными и сначала записать свои варианты ответов и лишь потом сверить их с правильными. Так они и поступили.

Что нам удалось выяснить на этой стадии эксперимента? Как и ожидалось, результаты участников, имевших возможность сверить ответы, оказались чуть выше среднего. Это давало основания предположить, что они использовали подсказки не только для проверки, но и для улучшения своих результатов. Как и во всех других наших экспериментах, мы обнаружили, что люди обманывают, когда им представляется такая возможность, но не злоупотребляют ею.

Идею очередного эксперимента мне подсказали журналы, которые обычно можно найти на борту самолета, в карманах кресел. Однажды во время полета я листал такой журнал и наткнулся на так называемый тест Менса (ответы на вопросы которого дают представление об уровне интеллекта отвечающего). Я довольно азартен и, конечно, не мог упустить такую возможность. В примечаниях к тесту было сказано, что правильные ответы напечатаны на последней странице журнала. Ответив на первый вопрос, я заглянул на последнюю страницу, чтобы выяснить, был ли мой ответ правильным, и — подумать только! — я не ошибся. Я вернулся к тесту и некоторое время спустя заметил: просматривая подсказки, я каждый раз невольно опускал взгляд ниже, к ответу на следующий вопрос. Понятно, что находить правильные ответы мне было несложно. Так и оказалось: я правильно ответил на большинство вопросов, что позволило мне без труда убедить себя в собственной гениальности. Но потом я задумался: действительно ли мои результаты — свидетельство того, что я невероятно умен, или все дело в том, что я краем глаза видел правильные ответы? (Разумеется, я был склонен считать, что залог успеха — мой блестящий интеллект.)

Нечто подобное может произойти с кем угодно: при условии, что правильные ответы приводятся на другой странице или напечатаны вверх ногами, как это часто бывает в журналах и руководствах по проведению SAT-теста (его проходят все абитуриенты, поступающие в высшие учебные заведения США). Мы часто обращаемся к подсказкам, не пройдя тест до конца: чтобы убедиться в собственной толковости или (в случае неверного ответа) сказать себе, что допустили глупую ошибку, чего никогда бы не случилось, будь экзамен настоящим. Так или иначе, дело заканчивается довольно раздутым самомнением и уверенностью в собственной гениальности — и, разумеется, мы с радостью это принимаем.

Результаты первого этапа нашего эксперимента показали, что участники были склонны заглядывать в подсказки: это помогало им значительно улучшить результаты. Однако этот вывод не позволял нам понять, были их действия старым добрым мошенничеством или участники обманывали сами себя. Другими словами, было неочевидно: понимают ли участники, что мошенничают, или убедили себя в том, что действительно знают правильные ответы. Чтобы разобраться в этом, мы дополнили следующий этап эксперимента новым условием.