Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

– Получается, скоро у них начнется перестройка?

– Думаю, уже началась. Барак Обама – не случайный персонаж в их истории. Слышал от некоторых американцев и такое: «Чтобы что-то стоящее построить, надо старое разрушить. Сейчас у нас всё неправильно, бессмысленно ремонтировать имеющееся». Это очень похоже на то, что говорила интеллигенция у нас в конце 80-х.

– Я, кстати, всегда считал и сейчас считаю, что период Советского Союза был необходим нашей стране и каким-то другим он в принципе быть не мог. Более того, нефтяная и газовая отрасли, металлургия – всё то, что сегодня приносит стране прибыль, возникло тогда, усилиями той власти, того народа. Союз быстро распался? Так был пример, когда империя исчезла еще быстрее. Известный российский историк Василий Розанов про Февральскую революцию 1917 года очень точно сказал: «Россия слиняла за три дня». Распалась в свое время и Британская империя и многие другие. Но люди-то всё равно остаются. Об этом я и делал «Исчезнувшую империю».

– А почему самым нежизнеспособным из трех друзей в этом фильме оказался именно «мажор»?

– Слабее, выходит, был. По моим наблюдениям, выходцы из привилегированных слоев часто оказывались неприспособленными к жизни, спивались, умирали. В 90-е это особенно было заметно.

– Вообще говоря, в «Исчезнувшей империи» есть некий минор, хотя у тех двоих, что встречаются в финале картины, всё, что называется, окей…

– Всё вроде бы нормально у них, да, хотя ведь именно это поколение потеряло страну. Они этим и вошли в историю. Те, допустим, кому было в 45-м году лет двадцать-тридцать, страну сохранили, а те, кто был в этом возрасте спустя сорок лет, ее потеряли. Когда какой-нибудь инопланетянин через 150 000 лет окажется на Земле и изучит ее историю, то он скажет: вот поколение, при котором исчезла империя. И вряд ли обратит внимание на то, что его представители впервые в СССР надели джинсы, стали читать Солженицына… Что носили и читали в 45-м, инопланетянина через 150 000 лет заинтересует меньше, чем тот факт, что тогдашние парни и девушки империю отстояли. И глупо сейчас себя успокаивать: «Зато колбаса появилась!»

– В кино сегодня ходят в основном развлекаться. Это зритель изменился или кинематограф?

– Страна, жизнь, эпоха, народ – всё другое! И кинематограф изменился. Время такое. Превалирует развлекательная составляющая… С другой стороны, в США, где основная масса блокбастеров и производится, недавно в новом переводе вышла «Война и мир» тиражом 600 000 экземпляров. Побывав в Америке, обратил внимание, что роман довольно активно раскупается.

Не уверен, что у нас так хорошо разбирали бы сегодня «Войну и мир» в магазинах.

– То, в чем есть глубина и правда, становится классикой. «Палату № 6», к примеру, если взять. Это очень тяжелое произведение, беспросветное, Антон Павлович подошел в ней к краю какой-то не исследованной никем бездны. Читают эту повесть 2–3% населения, но на протяжении более чем ста лет, а блокбастер выходит, его смотрят и тут же забывают о нем. Такие фильмы никто, как правило, не пересматривает. Сегодня и дети не могут уже смотреть «Звездные войны». Блокбастер – это… какая-то неизбежность в наше время. Хотя такие времена у мирового кинематографа уже были. Я помню вал исторических блокбастеров в 70-е годы, в прокат тогда вышла масса помпезных американских постановок. Потом пришло время реалистичного жесткого кино, выдвинувшего на первый план таких звезд, как Роберт де Ниро, Аль Пачино, Дастин Хоффман, Роберт Редфорд, Пол Ньюман… Не исключаю, что нынешний период блокбастеров сменится волной интеллектуального кино.

– Как вы считаете, почему ваши фильмы «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер » до сих пор часто показывают по телевидению?

– В любые времена интересны картины, в которых рассказывается о взаимоотношениях людей. Они понятны разным поколениям. Ведь есть фильмы, которые нынешней молодежью поняты быть не могут: не все же сегодня знают, что такое ЦК КПСС, партком, обком и так далее. Хотя я не обольщаюсь: любое кино всё равно быстрее устаревает, чем, например, литература. В нем слишком много… техники, технологии. Я очень люблю черно-белое кино, а мои дети не могут его смотреть, для них оно теряет вообще какой-либо смысл из-за того, что изображение не цветное. Они выросли совсем в другой среде, в другое время, а кино – дело современное. «Броненосец “Потемкин”» – гениальная картина, но мало кто сегодня пойдет в кинотеатр на нее. А вот «Войну и мир» многие перечитывают. Кстати, в рамках некоммерческой программы «Мосфильма» мы занимаемся восстановлением старых кинокартин, закупили очень хорошую аппаратуру, используем новейшие технологии. В частности, в последнее время нами отреставрированы фильмы «Зеркало», «Андрей Рублев», «Война и мир». Сейчас восстанавливается «Александр Невский».

Беседу вел Владислав Корнейчук

Январь 2009

Начальник спецотдела ООО «Газпром трансгаз Самара» Юрий Захряпин – в прошлом профессиональный военный, которому довелось не один раз рисковать своей жизнью в Афганистане, Чечне, во время работы в МЧС. Мы попросили Юрия Александровича вспомнить боевое прошлое…

В 10-м классе тайком от родителей поступил на подготовительные курсы Московского энергетического института. Но дальнейшую судьбу определили слова отца: «Как могли, мы с матерью тебя вырастили, выучили. У нас еще двойня (мои брат и сестра). Иди в военное училище: государство тебя и накормит, и оденет. Мы тебе больше не помощники». Так я стал курсантом Ульяновского гвардейского высшего танкового училища.

Юрий Александрович Захряпин родился в деревне Лесная Гусь-Хрустального района Владимирской области 9 апреля 1961 года. В 1968 году его семья переехала в Суздаль. В школьные годы Юрий возглавлял пионерскую дружину, комитет комсомола, посещал краеведческий кружок. Поскольку серьезно занимался гимнастикой, был принят в школу олимпийского резерва во Владимире. В его счастливом советском, как он сам говорит, детстве были пионерский лагерь «Орленок», турниры «Кожаный мяч» и «Золотая шайба» и даже фотографирование в Гербовом зале Кремля с теми, кого знает вся страна…

С отличием окончив военное училище, я поехал на Дальний Восток. Танковый полк дислоцировался под Дальнереченском (Приморский край). На сопке стояло несколько офицерских домов. Под сопкой – сам полк. С одной стороны, в четырех километрах, – китайская граница, с другой – уссурийская тайга. Днем и ночью стрельбы, вождение, учения. После двух лет службы в Приморье был по собственному желанию переведен в Афганистан.