Роберт Райт - Буддизм жжет! Ну вот же ясный путь к счастью! Нейропсихология медитации и просветления

Возможно, лучше всего будет сказать, что просветление и освобождение способствуют друг другу: чем больше вы делаете для того, чтобы освободиться от страданий, тем более ясно вы видите; чем более ясно вы видите, тем легче вам делать то, что поможет освободиться от страданий. А значит, видеть еще более ясно. Ну и так далее.

Допустим, вы начинаете с простой медитативной практики, больше направленной на помощь самому себе, нежели на постижение духовных истин: двадцать минут медитации осознанности в день, чтобы снизить уровень стресса. Предположим, что все работает как надо и стресс действительно уменьшается. Быть свободным – или более свободным – от стресса уже по определению освобождение, даже если вы об этом так не думаете. А еще это в какой-то степени просветление. В конце концов, если вы не находитесь в стрессе, вы в значительно меньшей степени склонны считать кого-то придурком, если он долго возился с кредиткой на кассе, а вы стоите за ним и опаздываете. Крошечный шажочек в сторону прогресса – видеть чуть меньше «сущности придурка» в человеке, делающем то, что и вы сами когда-то делали, – ведет вас в сторону просветления. А эта малая доля просветления может подтолкнуть вас к новым крупицам освобождения. Они же в свою очередь направят дальше по пути просветления. Если вы станете видеть в людях меньше подобной сущности и тратить меньше времени на бессмысленную злость, то в будущем, возможно, стресса в вашей жизни будет меньше. И возможно, этот эффект будет таким приятным и таким освобождающим, что вы решите медитировать не двадцать, а двадцать пять минут каждый день. И это приведет к еще большему освобождению от стресса, а значит – к более ясному взгляду на других людей. Так что теперь вы будете терпимы не только к тем, кто долго возится с кредиткой, но и к тем, кто роняет ее, пытаясь расплатиться. Поздравляю!

Ваши сеансы медитации не должны быть такими уж длинными, пока не станет очевидным, что избавление от стресса – это куда интереснее, чем звучит. Вы не просто будете чувствовать себя более расслабленно после медитации; вы будете наблюдать за своей тревогой, страхом, или ненавистью, или любым другим чувством столь осознанно, что в какой-то момент перестанете воспринимать их как часть себя.

Обратите внимание, насколько глубок этот опыт. Или насколько он углубляется со временем. Видеть чуть меньше «придурочной сущности» в парне, который возился со своей кредиткой, – это, пусть самое крошечное, но переживание пустоты. А наблюдать за своей тревогой или страхом, не считая их больше частью себя, – это маленький опыт бессамости. Две эти идеи, пустоты и бессамости, самые безумные и самые загадочные, лежат в основе всей буддистской философии. А вы, каждый день медитируя понемножку, для того чтобы избавиться от стресса, на самом деле приближаетесь к постижению их обеих.

Только не подумайте, будто все совсем просто. Пусть постепенное просветление и постепенное освобождение друг другу способствуют, это не значит, что они поддерживают сами себя. Существуют препятствия, которые могут вас расстраивать, а саму медитацию делать болезненной. Хорошие новости – эта боль приведет вас к победе, если вы не утонете в тревоге и тоске, а напротив, будете осознанно их наблюдать, если вы не сдадитесь однажды утром, когда будете медитировать и ощутите жуткую скуку, а напротив, начнете ее рассматривать. А это, как ни странно, может быть куда сложнее, чем осознанно наблюдать за тревогой или грустью. Никогда не забуду слова Нараян на моем первом ретрите: «Скука может быть интересной». Это правда, но для того, чтобы осознать такой факт, нужно провести множество часов, принимая другую истину – скука может быть чрезвычайно скучна! – и продолжая упорно двигаться вперед.

Возможно, главным препятствием для продолжительной и успешной медитации является, к сожалению, нехватка времени. Если у вас много обязательств – работа, дети, учеба, что-то еще, – вы не можете выделить много времени на ежедневные медитации. А по моему опыту, разница между тридцатью и пятьюдесятью минутами весьма значительная. Как говорят опытные люди, с которыми я беседовал, разница между тридцатью минутами и полутора часами и вовсе огромная. Но, даже если вы остаетесь в пределах двадцати минут, ваша практика может быть глубокой, особенно если не забывать о простом уроке из буддистской медитативной философии: крошечные моменты истины, которые вы переживаете каждый день – или хотя бы в хорошие дни, – складываются в большую истин у, истину о природе реальности и об искажениях, даже заблуждениях, вложенных в нас восприятием по умолчанию. Конечно, было бы здорово достичь просветления и провести всю жизнь с этим ощущением безграничной истинности. Но даже если вы не можете, даже если вам приходится работать над тем, чтобы периодически целенаправленно доводить истину до своего разума, – она может в итоге стать вашим проводником.

В общем, вот что я говорю, когда люди, которые не медитируют, спрашивают меня, зачем им это. Я много говорю о крошечных моментах истины и о том, как они важны для того, чтобы сделать кого-то более счастливым и хорошим человеком. Но это, в общем-то, не та причина, по которой, как я надеюсь, больше людей станет медитировать. Написать эту книгу меня побудили не крошечные всплески истины в жизни восприимчивых читателей и даже не «истина-проводник», к которой они ведут. Взяться за эту книгу меня побудила идея момента истины – в единственном числе.

Словари определяют момент истины как «положение, когда достигнута полная ясность в разрешении какого-либо вопроса, запутанной ситуации». Не думаю, что это звучит слишком громко для проблемы планетарного масштаба, о которой я говорил в предыдущей главе, – проблемы этнических, религиозных, национальных и идеологических конфликтов, которые подпитывают сами себя, тем самым создавая растущую воронку ненависти, грозящую настоящей катастрофой.

Если я скажу, что медитация может спасти мир, – вы сочтете меня безнадежно наивным и спишете со счетов. Поэтому позвольте пояснить, что идея не в том, чтобы создать всеохватную мировую волну любви-доброты. То есть это было бы здорово, но я не уверен, что нечто подобное возможно в ближайшем будущем, да я и не думаю, что спасение мира требует именно такого подхода.

Я думаю, что спасения мира можно достигнуть через культивацию спокойного, чистого разума и мудрости, которую он дает. Подобный разум может удержать нас от слишком сильной реакции на угрозы, а значит, от того, чтобы подпитывать порочный круг возрастающего конфликта. Спокойный, чистый разум позволяет трезво оценивать источник угрозы – и, например, понимать, что подталкивает людей к насилию, а что – удерживает их от подобного поведения. Мы не то чтобы должны любить своих врагов: мы обязаны видеть их ясно.