Кай Шрайбер - Честная ложь [Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь] [litres]

Совсем избежать безумия не получится, так как из-за обширных слепых пятен нашего восприятия мы рисуем себе собственный образ как эдакого независимого хитреца. Так же, как мы не знали о слепых пятнах в глазах, пока их не обнаружил один физиолог в 1660 году, так и другие нарушения в нашей голове не заметны, пока мы целенаправленно не займемся ими. Если отсутствие у больного критической оценки своего дефекта рассматривать как симптом, то следует говорить об анозогнозии, что в переводе с медицинского языка на человеческий значит «нераспознавание собственной болезни».

Многие пациенты, пережившие инсульт, страдают этим заболеванием. Они не только утрачивают чувствительность и контроль над одной половиной тела, но и над частью окружающей действительности. В медицине это называется «односторонне пространственное игнорирование». Оно наступает, когда инсульт поразил височные доли. Половина пространства, которую перестает воспринимать больной, – не просто часть всего. Она меняется во время движения самого субъекта или объектов, на которые он смотрит. Наполовину пустая тарелка кажется ему пустой, но, если он повернется на 180 градусов, она будет снова полной. Пациенты часто не осознают этого явления. Если их спросить об этом, подобно эпилептикам, у которых каждое полушарие головного мозга работает независимо, они найдут разумное и исчерпывающее тому объяснение.

Каждый из нас ежедневно проявляет признаки анозогнозии. Большинство не считает себя среднестатистическими людьми не потому, что это правда, а потому, что это необходимо для принятия интуитивных решений, для быстрого мышления по Канеману и предубеждений по Байесу. Тот, кто начинает сомневаться в собственных установках и ищет доказательства, их опровергающие, тот вносит себе смуту в душу.

Крушение установок – трагическое событие как для человека, так и для науки в целом. Американский философ Томас Кун, изучая периоды, когда основные научные положения низвергались, говорил о смене парадигмы и констатировал, что хотя она случается редко, но порождает панику.

Сколько проблем создается, когда отвергаются долгое время принятые мнения и внутренние модели, иллюстрирует курьезный пример из мира восприятия. У нас в ухе есть так называемый полукружный канал, который реагирует, когда мы кружимся, и помогает нам при этом не потерять ориентацию. Если вращение продолжается слишком долго, он прекращает реагировать. Это не нарушение его функции, а принцип строения, из чего можно сделать вывод, что наши предки не катались на каруселях. Если же вращение слишком медленное, то полукружный канал в принципе не подключается, то есть не посылает в мозг сигналов о движении. В этом нет ничего драматичного, потому что, как правило, это делают глаза. Но если человеку завязать глаза, усадить в кресло и начать медленно вращать, а потом снять с глаз повязку, то его настолько сильно шокирует несоответствие между внутренними ощущениями и внешней реальностью, что он, скорее всего, упадет.

Нечто подобное случилось с одним космонавтом в невесомости. Он что-то чинил в практически незаметно вращающемся тамбуре ракеты. Позднее он описывал шок, который на мгновение обездвижил его тело, пока мозг пытался справиться с происходящим. То же самое происходит, когда подвергаются сомнению наши убеждения. Так что неудивительно, что в жизни мы стараемся избежать этого.

Принцип кооперации – разделение труда. Мы должны полагаться на других и верить в то, во что верят многие. К тому же ссора с группой для отдельного человека может иметь более печальные последствия, чем ошибочные представления. Это работает, правда, только тогда, когда окружающая среда меняется не слишком быстро и участники группы постоянно взаимодействуют друг с другом, то есть когда происходит формирование мнения внутри сообщества.

В современном мире с его выраженной анонимностью и стремительными технологическими изменениями долгое время успешно существовавшие принципы освоения знаний путем списывания у соседа отказывают. Мир меняется слишком быстро, и с соседом мы все меньше поддерживаем связь, так что больше не можем на него положиться.

Общая картина складывается жестокая.

Восприятие несовершенно, напичкано предубеждениями, но кажется объективным и работающим безошибочно. Аргументы имеют силу, только если исходят от друзей или значимых людей, все остальное отфильтровывается.

Неудивительно, что безудержно распространяются пропаганда и фейковая информация. Такова природа человека. Также неудивительно, что существуют эксперты и организации, которые пользуются этим в собственных интересах и продают манипуляцию общественным мнением как продукт. Случайно ли в таком климате появляются так называемые популисты, которые по всему миру сеют страх по отношению к опасным другим?

Что же делать?

Просвещение сегодня – не разрушать установки, а осторожно обращаться с ними – шестерка под другим углом выглядит как девятка, но по-прежнему остается шестеркой – чушь собачья повсюду – наихудшее средство познания

Европа уже переживала времена, когда авторитет и обманчивые аргументы (тогда произносимые с трибун, а не в группах на Facebook) стоили больше, чем факты. Тогда стало набирать обороты движение, которое в книгу мировой истории вписано как Просвещение. Оно искало выход из бедственного положения.

Ученый-когнитивист Стивен Пинкер на протяжении ряда лет приводит доводы в пользу того, что нынешнее состояние человеческого общества отнюдь не такое скверное, как видится нашему ограниченному в пространстве и времени взгляду. Преступность и войны были всегда и по всему миру. Благосостояние, здоровье и удовлетворенность жизнью имеют тенденции к росту. В своей книге «Просвещение сегодня» он утверждает, что все улучшения качества жизни происходят благодаря рациональному просвещению людей.

Принцип кооперации – разделение труда. Мы должны полагаться на других и верить в то, во что верят многие.

Однако последнее время просвещение с душком. Немецкие философы Теодор Адорно и Макс Хоркхаймер обвинили просвещение в сопричастности к варварству и войнам XX столетия и в том, что разум парадоксальным образом инициировал самоуничтожение. На волне критических рассуждений они усмотрели угрозу, направленную против самого же просвещения. Тот, кто во всем сомневается, в какой-то момент усомнится и в том, стоит ли вообще в чем-то сомневаться, и из эмпиризма впадет в догматизм, мифологию. Аспекты этого мы обнаруживаем в слепом перенимании чужих мнений.

Сейчас по социальным сетям гуляет картинка, на которой изображены два человека, стоящие друг напротив друга (они немного похожи на Гитлера), а на полу между ними нарисована цифра. Один говорит: «Шестерка», другой: «Девятка». Внизу фраза: «Я не не прав, только потому что ты прав. Ты ведь не смотрел на жизнь с моей стороны».