Джеффри Миллер - Соблазняющий разум [Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы] [litres]

Учитывая, что родители оценивают детей по видимой приспособленности, детям выгодно развивать индикаторы приспособленности. Так же как и взрослые, желающие подружиться, дети используют многие из стратегий ухаживания без какого-то скрытого сексуального мотива. Мне кажется, Фрейд здесь был не прав с этими своими гипотезами о комплексах Эдипа и Электры. Он наблюдал ряд индикаторов приспособленности, которые дети демонстрируют родителям, – энергичные игры, выдумывание забавных историй, напоминающие флирт разговоры – и делал вывод, что дети втайне желают заняться сексом со своими родителями. С точки зрения эволюции это немыслимо. Возможно, наши предки-гоминиды обзавелись набором механизмов для оценки приспособленности потенциальных партнеров, а детям показалось удобным играть на некоторых из них, чтобы, демонстрируя родителям свою приспособленность, выпрашивать больше внимания и заботы. И это не значит, что дети хотят инцеста – это значит, что они хотят родительской поддержки.

Гомосексуальность в этой книге еще не упоминалась. Фокус на гетеросексуальности не связан с гомофобией, религиозными убеждениями или консерватизмом в вопросах морали. Дело в том, что я изучаю эволюцию человека, а гомосексуальное поведение с точки зрения эволюции не слишком важно. Ни один из предков любого ныне живущего человека не мог быть исключительно гомосексуальным. Иначе он не произвел бы потомства и не стал бы чьим-то предком. Возможно, среди гоминид было много гомосексуальных особей, но если они занимались сексом только с представителями своего пола, они не могут быть нашими предками. В любом случае маловероятно, что таких исключительно гомосексуальных гоминид было много. Любая генетическая предрасположенность к гомосексуальности исчезла бы в результате отбора за одно поколение. Ни один биолог еще не предложил правдоподобной теории, которая объясняла бы развитие исключительной гомосексуальности у вида, которому свойственно половое размножение. То, что она присуща 1–2 % современных людей, – это настоящая эволюционная тайна, разгадки которой я не знаю.

Такой эволюционной проблемы не возникает с бисексуальностью – это когда кому-то нравится заниматься сексом с представителями обоих полов. Вне всяких сомнений, бисексуальное поведение встречается и у других видов. Бонобо (ранее известные как карликовые шимпанзе) часто сексуально контактируют с особями своего пола: целуются, трут и лижут друг другу гениталии. Это нисколько не мешает им размножаться. Эволюция не разделяет нашу тоску по упрощенной политизированной категоризации полового поведения, ей чуждо стремление определить для каждого индивида точное положение на шкале сексуальной ориентации. Обычный бонобо получает удовольствие и от гетеросексуальных, и от гомосексуальных контактов, а ведь этот вид существует уже миллионы лет – приблизительно в 10 раз дольше, чем мы. Так что в гомосексуальном поведении нет ничего “неестественного”.

Более того, многие мужчины с ярко выраженными гомосексуальными наклонностями женятся и заводят детей, как, например, Оскар Уайльд. То же самое касается и женщин. Эволюция не наказывает гомосексуальное поведение из соображений морали. Пока такое поведение полностью не замещает гетеросексуальное, оно мало влияет на ход эволюции. Можно предположить, что гомосексуальное поведение – в качестве дополнения к гетеросексуальному – будет поддерживаться эволюцией всякий раз, когда его вклад в повышение приспособленности (за счет приобретения друзей, избегания опасностей, примирения после ссор) перевесит затраты (потерю энергии и времени вкупе с повышенным риском болезней, передающихся половым путем).

Наши предки-гоминиды могли быть почти строго гетеросексуальны, как шимпанзе, или же в значительной мере гомоэротичны, как бонобо. Мы не можем этого знать. Даже самцы шимпанзе в случае испуга иногда хватают друг друга за пенисы, чтобы успокоиться. Возможно, что у людей, как и у бонобо, развились адаптации к гомоэротическому флирту и однополым отношениям, включающим дружбу и секс. Если социальные выгоды от гомосексуальных связей были достаточно велики, гомосексуальные предпочтения могли поучаствовать в формировании внешности и умственных способностей человека. Однако такие предпочтения не имели прямых репродуктивных последствий, поэтому их роль в эволюции должна была быть гораздо менее значимой по сравнению с ролью гетеросексуальных предпочтений. Поэтому, когда мы рассматриваем влияние выбора партнера на эволюцию разума, следует сосредоточиться именно на гетеросексуальном поведении.

Выбор полового партнера и ухаживания в эволюции человека никогда не были делом исключительно двух людей. Как мы уже знаем, наши предки были высокосоциальными приматами и жили в группах вместе с детьми, родственниками и друзьями. Сексуальные связи и возникали, и обрывались в контексте семьи и племени.

Если выбор партнера нацелен на хорошие гены, не стоит пренебрегать знакомством с кровными родственниками потенциальных партнеров, так как часть генов у них общая. По родственникам кандидата можно дополнительно судить о его наследуемой приспособленности. Если у умного мужчины глупые братья или у красивой женщины уродливые сестры, это может снизить их привлекательность как потенциальных родителей. У сиблингов [44] Сиблинги , или сибсы – дети одних и тех же родителей; термин особенно удобен тем, что не указывает на пол, в отличие от “братьев” и “сестер”. половина генов общая, как и у родителей с детьми. Если индикаторы приспособленности предполагаемой избранницы несут полную информацию о качестве ее генов, то видимая приспособленность ее матери или дочери несет половину этой информации. Из двух потенциальных партнеров с одинаковой видимой приспособленностью реальная приспособленность, скорее всего, выше у того, чьи родственники выглядят здоровее, умнее, привлекательнее, фертильнее и успешнее. Так как наши предки обычно жили в родственных группах, у них было много возможностей оценить чьих-то родственников и учесть эту информацию при выборе пары. Вероятно, наши системы выбора партнера в ходе эволюции приспособились по максимуму использовать этот кладезь генетической информации.

Если при выборе супругов наши предки учитывали приспособленность их родственников, это значит, что на родственников тоже действовал половой отбор в сторону демонстрации высокой приспособленности. Его давление было слабее, чем в случае обычного полового отбора, но оно все же должно было сказаться на наших демонстрационных инстинктах. Если бы родители помогали своим детям привлекать лучших партнеров, демонстрируя свой ум, здоровье и успешность, то копии их собственных генов, обосновавшиеся в их детях, получали бы эволюционное преимущество. Аналогично, если бы дети, демонстрируя свои хорошие гены, помогали матерям выглядеть привлекательнее, то копии их генов в геноме матерей могли бы передаться большему количеству полусиблингов по матери. Иными словами, любые ваши усилия, которые помогают вашим родственникам найти хороших партнеров, способствуют распространению ваших собственных генов. (Конечно, относительно демонстраций у родственников может возникать конфликт интересов: например, когда подростки хотят, чтобы во время визитов их друзей родители ответственнее подходили к заданию выглядеть “круто”, или когда разведенные родители хотят, чтобы их дети-подростки вели себя приличнее по отношению к потенциальным отчиму или мачехе.)