Джеффри Миллер - Соблазняющий разум [Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы] [litres]

В условиях, когда при выборе партнера учитываются качества его родственников, преимущество получали бы те гоминиды, которые всю жизнь так или иначе работали над обеспечением эффективности ухаживаний. В детстве и старости их усилия были бы косвенными, направленными на обеспечение репродуктивного успеха родственников. В расцвете жизни такие гоминиды работали бы “на себя”, продолжая при этом помогать своим сексуально активным родственникам. Не стоит думать, что индикаторы приспособленности эксплуатируются исключительно с пубертата до менопаузы: в другое время они тоже нужны, но для других целей.

Коллективная помощь родственников в ухаживаниях может объяснять, почему людям так хорошо удаются некоторые формы совместных демонстраций. Эволюционные психологи обычно говорят, что кооперация у людей развилась и закрепилась благодаря ее пользе для выживания. Несомненно, она может помогать выживать сотрудничающим людям, если вместе они делают что-то действительно полезное. Но что насчет религиозных ритуалов, танцев и праздников, которые требуют больших затрат времени и энергии и достоверно не способствуют выживанию? Возьмем, к примеру, пышные празднества в честь Дня благодарения, которые устраивают американские семьи, когда дочь впервые приводит в дом потенциального супруга. Члены семьи уж точно не повышают так свои коллективные шансы на выживание – они повышают шансы дочери на вступление в брак, демонстрируя свои достаток, здоровье, размер семьи и другие аспекты семейной приспособленности. Даже непомерное расточительство в виде недоеденной индейки полностью соответствует предсказаниям модели гандикапа. Брачные ритуалы во множестве культур выполняют сходные функции, расходуя огромное количество ресурсов лишь на то, чтобы родственники одной стороны могли продемонстрировать свою приспособленность родственникам другой стороны. Американские семьи тоже демонстрируют достаток и статус, устраивая дорогие ритуальные мероприятия, когда кто-то из членов семьи достигает половой зрелости, – бар-мицвы, балы дебютанток, вечеринки в честь шестнадцатилетия. Богатые родители, демонстрируя семейную приспособленность, доходят до того, что платят сотни тысяч долларов за обучение каждого ребенка в частном университете, хотя в Британии они платят даже больше – за довузовские частные школы.

Современные семьи соревнуются между собой за хороших партнеров для выросших детей. Вполне возможно, что это было характерно и для родов и племен в плейстоцене и наши предки изобретали разные ритуалы, мифы, легенды, тотемы и танцы, чтобы показать свое превосходство над другими группами-конкурентами на том же брачном рынке. Соразмерно частоте формирования пар между представителями разных групп наших предков кооперативные групповые активности могли развиваться в ходе полового отбора как коллективные брачные демонстрации. Это может объяснять наблюдение, сделанное антропологами Крисом Найтом и Камиллой Пауэр: значительную часть ритуального поведения человека составляют женские коллективные демонстрации приспособленности в поддержку самых молодых родственниц, когда те достигают половой зрелости. Разумеется, умственные способности, развившиеся для коллективных демонстраций приспособленности, могли оказаться полезными и для других целей – например, для устрашения групп-конкурентов, претендующих на те же территории и ресурсы.

И все это ради коллективных ухаживаний. Что же касается коллективного выбора партнера – возможно, при вынесении решения о вступлении в отношения с кем-то индивид учитывал мнение своих родителей, детей, сиблингов и компаньонов. Иногда он сразу отбрасывал их советы, понимая, что интересы родственников не совпадают с его собственными. Но могло быть и так, что окружающие предоставляли полезную информацию о потенциальном партнере: например, если они общались с ним в другом контексте или слышали сплетни, сообщающие о нем что-нибудь важное. Старшие родственники могли поделиться мудростью, вынесенной из своего опыта сексуальных отношений и выбора половых партнеров. В плейстоцене, когда социальные условия менялись не так быстро, как сейчас, опыт прошлых поколений в ухаживаниях и воспитании детей мог быть гораздо полезнее. До появления языка родственники могли показывать свое отношение к потенциальному партнеру обычными для приматов сигналами: угрожающими демонстрациями и нападением или же дружественным грумингом и пищевыми подношениями. С появлением языка достоинства соперничающих претендентов могли становиться предметом жарких дискуссий. Родители, вероятно, особенно активно выражали свое мнение, ведь выбор партнера их детьми был напрямую связан с качеством и количеством внуков, которые будут нести их гены. Тем не менее способность родителей влиять на выбор партнера детьми не означала существование жесткой договорной системы брака, в которой не действует половой отбор. Наоборот, интегрируя сведения из нескольких источников, наши предки могли гораздо точнее оценивать сильные и слабые стороны каждого кандидата и, соответственно, усиливать давление полового отбора в определенном направлении.

Биологи пока не разработали моделей полового отбора в условиях, когда в ухаживаниях и выборе партнера участвует не одна-две особи, а весь социум. Я предполагаю, что эффект убегания был бы не таким мощным, если бы брачные предпочтения и признаки, на которые действует половой отбор, были разнесены по разным телам. Намного больше времени требовалось бы на закрепление генетических корреляций между предпочтениями и отбираемыми признаками – а это необходимое условие для убегания. Но с работой сенсорных смещений и индикаторов приспособленности никаких проблем здесь возникать не должно. Например, сенсорные и когнитивные смещения друзей и родственников вполне могли влиять на выбор партнера наряду с собственными смещениями индивида. Украшения и прочие индикаторы могли бы развиваться у наших предков, даже если бы половых партнеров для своих детей выбирали родители или тетушки отплясывали брачные танцы за своих племянниц.

Это должно быть и так очевидно, но я все же скажу: все значимые события эволюции нашего вида произошли в популяциях с коричневой и черной кожей, проживавших в Африке. На заре эволюции гоминид, пять миллионов лет назад, наши обезьяноподобные предки имели темную кожу – такую же, как у шимпанзе и горилл. Когда около сотни тысяч лет назад появились первые современные Homo sapiens , их кожа все еще оставалась темной. Именно у африканцев мозг увеличился в три раза. Именно их человеческая природа была сформирована действием полового отбора. Язык, музыка, искусство – все это появилось у африканцев. Более светлые оттенки кожи появились у некоторых европейских и азиатских популяций гораздо позже возникновения человеческого разума в его современной форме.