Дэвид Брукс - Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Он мог участвовать в конкурсе «Американский кумир» [87] «Американский кумир» ( American Idol ) – телешоу на канале «Фокс», конкурс лучших начинающих исполнителей. Имеет самый высокий рейтинг из всех музыкальных передач в США. , а в следующем месяце отправиться на соревнования по кайтсерфингу в компании с владельцем одного из клубов Национальной баскетбольной лиги. В «Фейсбуке» у Марка было четыре тысячи друзей. Ночи напролет он просиживал перед компьютером, набирал тексты, жонглируя возможностями новых знакомств и романов, как клоун в цирке жонглирует пестрыми шариками. Марк – по его же собственному выражению – жил в насыщенном мире, старался набраться свежих волнующих впечатлений и сохранить их в своей памяти.

Гарольд так и не понял, насколько всерьез следует воспринимать Марка. Марк любил клеить повсюду стикеры с саркастическими призывами: «Вперед! Будь мужиком-стервой!» Марк постоянно составлял списки всего на свете: женщин, с которыми он спал, женщин, которых он видел голыми, людей, чем-то его поразивших, и людей, которые добровольно взяли на себя какое-то общественное служение, которого могли бы избежать. Однажды Гарольд обнаружил в комнате номер журнала Men’s Health с пометками Марка на полях статьи о перхоти: «Как это верно!.. Точно!»

Вечный ведущий, с Марком Гарольд превратился в ведомого. Марк был Великим Гэтсби, а Гарольд стал рассказчиком, Ником Каррауэем. Гарольд не переставал удивляться маниакальной энергии Марка и участвовал в его проделках, получая от этого истинное удовольствие.

Писательница Андреа Дондери считает {304} 304 Oliver Burkerman, «This Column Will Change Your Life,» The Guardian, May 8, 2010. , что все люди в мире делятся на Спрашивающих и Догадывающихся. Первые никогда не стесняются просить и спрашивать и никогда не обижаются, получая отказ. Они могут напроситься в гости к другу на неделю. Они без зазрения совести попросят вас одолжить им денег, машину, катер или девушку. Они просят обо всем на свете, не испытывая ни малейшего стыда, и не чувствуют себя обиженными, когда слышат «нет» в ответ на свою просьбу.

«Догадывающиеся» терпеть не могут просить об одолжениях и испытывают чувство вины, когда вынуждены ответить отказом на чью-то просьбу. В «культуре догадок», утверждает Дондери, не принято высказывать просьбу, если нет уверенности, что на нее ответят согласием. С другой стороны, в этой культуре не принято также прямо отказывать просителям. Отказ сопровождается извинениями. В этой культуре любая просьба – высказанная или выслушанная – становится эмоциональным и социальным испытанием.

Марк принадлежал к культуре Спрашивающих, Гарольд – к культуре Догадывающихся. Это различие иногда приводило к трениям и неловкостям. Иногда Гарольд даже подумывал о том, чтобы купить какой-нибудь психологический самоучитель – одно из модных руководств на тему о том, как Догадывающемуся стать Спрашивающим. Но руки до этого так и не дошли.

Помимо всего прочего, в свои девятнадцать Марк был просто неотразим. Он был всегда весел, подвижен и забавен. Он был воплощением юношеской жизнерадостности. После окончания колледжа он отправился путешествовать по миру, не задумываясь о том, как он будет строить взрослую жизнь. Еще в отрочестве он решил, что станет Всеядным Арбитром Вкуса. Он займется телевидением, кинокритикой, музыкой, дизайном, модой или чем угодно еще, чтобы излить свое изысканное чувство прекрасного на благодарный мир.

– Слушай, Высоколобый Умник, – сказал он однажды Гарольду незадолго до выпуска (Марк всегда называл его так), – давай снимем на пару квартиру на то время, что я буду путешествовать?

И следующие несколько лет Гарольд делил квартиру с компаньоном, которого на самом деле как бы не было вовсе. Комната Марка пустовала месяцами, потом какой-то попутный ветер вдруг заносил его в город, и он появлялся, принося с собой рассказы о европейских девчонках и о других своих приключениях.

Тем временем Гарольд защитил магистерскую диссертацию по мировой экономике и международным отношениям и начал готовиться к тому, чтобы с блеском пройти собеседование в любой компании. Вместо того чтобы изображать подобострастие, почтительность и скромность, он вел себя так же, как обычно, – непосредственно и не слишком-то почтительно. Это нравилось уставшим от интервью работодателям – или, по крайней мере, тем из них, с кем он действительно хотел бы работать.

После колледжа Гарольд какое-то время посвятил работе в организациях, чем-то напоминавших «Корпус мира» [88] Корпус мира (Peace Corps) – американская правительственная организация, задачи которой – международная гуманитарная помощь и укрепление взаимопонимания между американцами и другими народами мира. За последние 50 лет в Корпусе мира отработали добровольцами 190 000 американцев. . Он поработал в «Инициативном комитете общественных перемен», в «Фонде глобального самосознания» и в «Общем деле», пока не оказался в «Участии» – благотворительной неправительственной организации, которую учредила какая-то стареющая рок-звезда.

Устав от частных благотворительных фондов, Гарольд прошел следующую фазу – занялся журналистикой. Ему довелось поработать в «Общественных интересах» и в «Национальных интересах», в «Американских интересах» и в «Американской перспективе», во «Внешней политике» и во «Внутренней политике». Во всех этих политических журналах Гарольд редактировал полные оксюморонов статьи о великих стратегических идеях: о «практическом идеализме» и «моральном прагматизме», о «кооперативной односторонности» и «точечной многосторонности», об «однополярной оборонной гегемонии» и тому подобных вещах. Писали все это главные редакторы, которые слегка свихнулись от слишком частых посещений Давоса.

Стороннему наблюдателю профессия политического редактора могла показаться очень заманчивой, но на деле эта работа часто заключалась в поиске ненужных справок и другой бессмысленной рутине. В колледже Гарольд рассуждал на семинарах о творчестве Толстого и Достоевского, дискутировал о вечных вопросах Добра и Зла, а теперь он проводил бóльшую часть рабочего дня, стоя у большого редакционного ксерокса.

Мало-помалу, стоя возле копировальной машины, гипнотизировавшей его призрачным зеленоватым отсветом, Гарольд начал понимать, что превращается в бессловесный придаток этого тупого устройства. Организациями и журналами, где пришлось работать Гарольду, рулили пожилые пузатые дядьки, у которых было гарантированное рабочее место и вес в обществе. А молодые сотрудники, подобные Гарольду, были нужны только для бесконечной проверки фактов и поддержания определенного уровня сексуального оживления в редакции.