Дэвид Брукс - Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Технологии рационального мышления неизбежно проникали и в сферы общественных дисциплин, и здесь, вероятно, следовало ожидать столь же впечатляющего прогресса, как и в естественных науках. Философы французского Просвещения работали над составлением огромной «Энциклопедии», пытаясь свести и организовать все человеческое знание в одной большой книге. Сезар Дюмарсе, один из авторов «Энциклопедии», провозгласил:

Разум для философа – то же, что благодать для христианина. Благодать побуждает к действию христианина, разум – философа.

Проходили столетия. Изучавшие общество ученые не оставляли попыток создать науку о человеческой природе. Они стремились изобрести модель, которая позволила бы им предсказывать и направлять деятельность людей. Политологи, профессора-международники и другие специалисты без устали разрабатывали сложные модели человеческого поведения. Бизнес-консультанты проводили эксперимент за экспериментом, чтобы лучше понять науку корпоративного управления. Политика сосредоточилась на абстрактных идеях, на создании грандиозных социальных концепций, которые должны были сплотить общество вокруг логически обоснованной системы убеждений. Рационалистический образ мыслей проник во все поры общества и стал считаться естественным и неизбежным.

В рационалистической традиции, несомненно, есть что-то чрезвычайно соблазнительное. Рационализм сулит ясность, обещает освободить человека от тревоги, которую вызывают неопределенность и сомнения. Кроме того, на размышления человека о собственной природе огромное влияние оказывают господствующие в данный период технологии. В эпоху промышленной революции легко было видеть в людях механизмы, а наука о человеке в те времена весьма напоминала инженерное дело или физику.

Рационализм пользовался непререкаемым авторитетом в XIX и XX веках. Но рационалистическому научному методу присущи некоторые ограничения и определенная однобокость. Рационалистическое мышление склонно к упрощениям – оно расчленяет проблемы на отдельные составные части и не замечает эмерджентных систем. По меткому замечанию Гая Клэкстона {362} 362 Guy Claxton, The Wayward Mind: An Intimate History of the Unconscious (New York: Little, Brown Book Group, 2006). , автора книги «Своенравный разум», этот метод ставит объяснение выше наблюдения. Ученый тратит больше времени на решение детали проблемы, чем на оценку и наблюдение всей проблемы в целом. Научный метод сосредоточен на цели, и ему противопоказана ирония. Научный метод ценит знание, которое можно облечь в слова и числа, выше знания, которое невозможно выразить терминами и формулами. Научный метод ищет правила и принципы, которыми можно препарировать контекст, но недооценивает важность самого контекста.

Более того, научный рационалистический метод зиждется на нескольких априорных допущениях. Одно из таких допущений заключается в том, что социолог может смотреть на общество со стороны, свободный от собственных страстей и подсознательных предубеждений.

Второе допущение гласит, что мышление всецело или, во всяком случае, по большей части находится под контролем сознания.

Научный метод априори допускает, что разум сильнее эмоций и инстинктов и может быть отделен от них.

Научный метод априори допускает, что восприятие – это безупречно прозрачная линза, позволяющая составить верное и непредвзятое представление о наблюдаемом мире.

Научный метод априори допускает, что человеческие поступки подчиняются законам таким же строгим, как законы физики, и нам остается лишь познать и понять эти законы. Производственная компания, общество, народ, Вселенная – все это просто огромные и сложные машины, работающие согласно незыблемому принципу взаимодействия причин и следствий. Естественные науки создали модели, которым должны следовать науки о человеческом поведении.

Со временем рационализм породил и своих экстремистов. Научно-техническая революция привела к появлению сциентизма. По образному выражению Ирвинга Кристола, сциентизм – это «слоновость разума». Сциентизм полностью принимает принципы рационального научного исследования и без ограничений распространяет его на все сферы человеческой деятельности, просто не обращая внимания на те факты, которые не могут быть описаны формулами.

На протяжении нескольких последних столетий именно из-за слепой веры в чистый разум произошло множество ошибок и великих катастроф. В конце XVIII века французские революционеры во имя радикального переустройства мира на рациональных основаниях ввергли общество в звероподобное состояние. Социал-дарвинисты воображали, что открыли вечный закон эволюции человека, согласно которому выживания достойны лишь самые приспособленные. Фабриканты под влиянием идей Фредерика Тейлора [101] Фредерик Тейлор ( Frederick Winslow Taylor, 1856-1915) – американский инженер, основоположник научной организации труда и современной системы профессионально-технического обучения. пытались превратить фабричных рабочих в шестеренки высокоэффективной индустриальной машины. В XX веке коммунисты ставили опыты социального переустройства над целыми народами, пытаясь вывести, например, «нового советского человека». А тем временем на Западе Ле Корбюзье и целое поколение урбанистов хотели целые города превратить в рациональные машины, фабрики уличного движения, для чего сносили старые кварталы и прокладывали на их месте многополосные автострады, вокруг которых строились симметрично распланированные кварталы, совершенно не сочетающиеся с архитектурой старого города. Технократы из богатых стран пытались навязать «третьему миру» модели стратегического развития, не желая принимать во внимание местные особенности. Финансовые аналитики и топ-менеджеры крупных банков воображали, что сумеют обуздать цикличность экономики и что «Великая Умеренность» [102] «Великая умеренность» ( Great Moderation ) – период относительной финансовой стабильности и заметного снижения амплитуды колебаний рынка в конце 1980-х – 1990-х годах. будет длиться вечно.

Коротко говоря, рационалистический научный метод дал человечеству множество великих открытий, но при попытке приложить его для объяснения или организации человеческого общества тотчас обнаружилась присущая этому методу ограниченность. Научный метод ставит во главу угла сознательное познание – то, что можно назвать вторым уровнем познания. Этот уровень превосходно подходит для изучения всего, что можно увидеть, подсчитать, сформулировать и понять разумом. Но этот уровень познания беспомощен в отношении того, с чем прекрасно справляется подсознание, первый уровень познания, – со всем, что туманно, нелинейно, неуловимо и не поддается формализации. Рационалисты склонны либо просто не замечать факты, которые не поддаются обработке по их методу, или преуменьшать их значимость.