Николай Государев - Треугольный человек

Основной чертой характера в таких случаях становится организованность, а основным свойством организованности — неспешностьво всем многообразии ее проявлений: осмотрительность, осторожность, вкрадчивость, степенность, взвешенность решений…

Свойства прилежания могут иметь ярко выраженную компенсаторную окраску. Врачам хорошо известен эпилептоидный характер, призванный заместить недостаточность интеллекта. Таким людям свойственны тщательность изучения подробностей, въедливость, дотошность, вникание в каждую мелочь при неспособности сразу же «схватить» суть, определить основной признак, интегрирующий в себе остальные частные признаки.

Другим отклонением от нормы в рамках формирования акцентуированных черт прилежания является характер психастеника. Он прививается ребенку в атмосфере страха перед нарушением правил поведения. Ненормальное, гипертрофированное чувство ответственности за свои действия вырастает из боязни нарушить запрет, табу. Таких детей еще называют «маленькими старичками» — они малоподвижны, не по возрасту серьезны, осторожны, осмотрительны. Основное свойство психастеника — мучительные сомнения в себе, в правильности выбираемого им действия. Железные цепи самоконтроля сковывают буквально каждое движение. Взрослые люди психастенического склада на работе добросовестны, исполнительны, прилежны. Они по нескольку раз перепроверят, правильно ли выполнено порученное им дело, не забыта ли — не дай, бог — какая-нибудь мелочь. Малейшее сомнение в этом может вернуть психастеника к делу, даже если он находится от места работы за тридевять земель.

Определяющим характерные психофизиологические состояния качеством является преобладание торможения над возбуждением. Целевой Человек всегда что-то притормаживает, чтобы пропустить вперед самое важное.

Состояние произвольно управляемого внимания отличает целевую активность, от потребностной (непроизвольное переключение) и мотивационной (непроизвольная фиксация).

Целевой Человек учится подавлять возбуждение (гигиена нервной системы, профилактика перевозбуждения, стресса), которое всегда чревато непредсказуемыми нежелательными последствиями. Вместе с возбуждением он подавляет и гнев (который, кроме неприятностей, ничего не приносит), и радость (ее благоразумнее скрывать от других). Радости он лишается еще и потому, что все планирует и знает заранее. В ближайшем будущем для него нет загадок и неожиданностей. Следовательно, по закону эмоций (П. Симонов), нет и взрывной силы чувств. Страх — единственная эмоция, которую не дано побороть Человеку Целевому, потому что страх основывается не на возбуждении, а на торможении:

— испуг парализует тело, ужас «леденит» кровь;

— осторожность заставляет спускать все на тормозах;

— ожидание наказания убивает мотивы достижения, а потребности сводит к минимуму, к уровню поддержания основного обмена (тепло, вода, хлеб, сон);

— печать озабоченности, обеспокоенности никогда не сходит с лица человека, испуганного жизнью.

Страх легко закрепляется как условный рефлекс, и тогда его называют «фобия».

Страх может удивительным образом смешиваться с другими эмоциями. Его сочетание с гневом вызывает такое чувство, как гордость — боязнь уронить собственное достоинство. Или такое неистовое безумство, как паника. Или такое болезненное явление, как паранойя, когда страх в профилактических целях побуждает к агрессии против лиц, объективно ни в чем не повинных.

Сочетание страха с радостью известно нам, извините за жаргон, как мандраж (пассивное ожидание счастливого исхода, смешанное с опасением неудачи). Нередко сама радость вызывает тревогу, страх скоротечности счастья. Многие знают робость — священный восторженный трепет перед любимым.

Как ни кощунственно это может прозвучать, но в ответственности, исполнительности, чувстве долга всегда присутствует элемент страха (чистого или в сочетании с гневом, радостью).

Выживание, в том числе забота о продолжении рода — мощнейшая потребность, замешенная на страхе. Она заложена в основу всех целевых инстинктов. У И. Кона во «Введении в сексологию» читаем: «Это особенно заметно у птиц. Например, самка крапивника выбирает себе самца не по его внешности или красивому голосу, а по тому, насколько хорошей, богатой территорией он владеет, от чего зависит благополучие потомства. Иначе говоря, это „брак по расчету“: преимущество получает самец, способный не только быть производителем, но и обеспечить наиболее благоприятные условия для выращивания потомства».

Это первобытный ум — хитрость — простейшие приемы избегания неудачи. Физиологическая основа — механизм внутреннего торможения. Например, условный рефлекс на сигнал, не подкрепляемый практическим результатом, угасает. Для целевой психологической защиты свойствен быстрый отказ от труднодостижимого мотива и поиск легкодоступной цели, таких благоприятных условий, в которых плод падает в руки сам. Но отказ от удовлетворения потребности надо обосновать. И тогда рождается знаменитое: «виноград еще зелен». Себя и других обманывают одним и тем же приемом — ссылкой на объективные трудности. Если же деятельность заведомо не по силам, но категорически требуема сверху как приказ, приходится ее имитировать. Тогда вместо науки появляются лозунги и призывы; вместо искусства — конъюнктура; вместо политики — фраза; вместо дел — торжественные церемонии. А чтобы подстраховаться, обезопасить себя от персональной вины, решения принимаются коллегиально, ответственность разделяется поровну, растворяется в круговой поруке.

Исключительно важную роль внутреннее торможение играет в отказе от любого риска. Ну, например, веско, многозначительно промолчать, если ни бельмеса не понимаешь, или незаметно умолчать, если знаешь слишком много, или заморозить жизнь вокруг себя бумажными инъекциями (инструкциями, справками и т. д.). А кому не известна так называемая «деревенская» хитрость, когда человек не лезет на рожон, а тихо, прикинувшись простачком, выведав слабости противника, бьет его в наиболее уязвимое место? Вообще разведка, сбор информации о другом и утаивание информации о себе — основа любой хитрости.

Вовсе не обязательно что-то знать, уметь, чтобы произвести впечатление умного человека. Достаточно обладать хорошей памятью и, как попугай, повторять за теми, кто пользуется уважением, их мысли, сакраментальные фразы. Такое эхо-сознание, резонерство — надежное средство благополучия в обществе, пример лояльности, верноподданства. Отсюда берет начало и плагиат любого рода, когда чужое выдается за свое (паразитирование чужим умом). Психическое отражение здесь абсолютно, физически идеально. А как прекрасна чеховская Душечка, на защиту которой грудью стал сам Толстой. Вместо того чтобы, по замыслу, высмеять такой тип женщин, Чехов благодаря литературному таланту благословил их — считает Лев Николаевич, сторонник трех классических критериев (дети, кухня, церковь), из рамок которых не должна выходить в развитии своей инициативы идеальная жена.