Леонард Млодинов - Эластичность. Гибкое мышление в эпоху перемен

В «Структуре научных революций» Кун писал, что ученые придерживаются регламентированных повседневных верований, которые под воздействием того или иного революционного открытия способны время от времени изменяться. Но верно это и применительно к нашей личной жизни. Мы все развиваем у себя набор взглядов по общим вопросам в первые же десятилетия своей жизни – или в первые несколько лет на новой работе. Формируем систему воззрений и применяем свои взгляды в пределах этой системы, когда обстоятельства подталкивают нас принимать решения. У кого-то такие парадигмы не эволюционируют совсем, однако у тех, кому везет, парадигмы сменяют друг друга, зачастую – рывками Куна. У тех, кто открыт таким сдвигам личных парадигм – таким переменам в своих взглядах и убеждениях, – всегда есть преимущество в жизни, потому что они лучше умеют приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам. В современном обществе это особенно важно.

Чтобы укрепить у себя эту способность, я время от времени делаю небольшое мысленное упражнение. Выписываю несколько своих наиболее сильных убеждений на листках бумаги. Складываю их, выбираю один и воображаю, как кто-то говорит мне, будто написанное на этом листке убеждение ложно. Конечно, я ни на миг не допускаю, что мое убеждение действительно ошибочно. В том-то и дело: когда срабатывает мой инстинкт отвергнуть допущение, что я заблуждаюсь, я оказываюсь на месте всех тех, кто в прошлом не смог сжиться с проверкой на прочность своих представлений, за какие эти люди тоже держались крепко.

Вот тут-то я подталкиваю себя и прилежнее стараюсь открыто относиться к тому, что, возможно, заблуждаюсь. Отчего мне дорого это убеждение? Есть ли люди, которые его не придерживаются? Уважаю ли я их – или хотя бы кого-то из них? Как им удалось прийти к каким-то иным выводам? Пытаюсь вспомнить прошлое, когда я сам заблуждался в чем-нибудь, хотя уверенно считал себя правым. Чем масштабнее заблуждение, тем лучше. Это упражнение помогает мне усвоить, что приспособить ум к новой парадигме мышления не так просто, как вечно кажется задним числом.

Это упражнение подвело меня к пересмотру темы иммиграции, например. Мои родители эмигрировали из Польши после «той войны», как ее называли у нас дома. Все их друзья тоже были иммигранты – и все они уцелели в Холокосте. Когда пошел в школу, венгров от чехов я отличал, но никогда не видел ни одного взрослого уроженца Америки. Считал, что на День благодарения нормально есть грудинку, а еще меня отправили к логопеду, потому что я говорил с польским акцентом, который мои учителя сочли дефектом речи.

Из-за такого происхождения я всегда поддерживал готовность нашей страны принимать к себе усталых и бедных и только следом, если место останется, – могущественных и богатых. Я желаю дать другим возможности, какие открылись когда-то моей семье. Я сердился на тех, кто считает иначе, особенно во время президентской кампании 2016 года, когда речь зашла о строительстве стены вдоль мексиканской границы.

Вот как дело было, когда, выполняя упражнение на умственную гибкость, я вытащил бумажку с надписью: «Те, кто поддерживает строительство стены между нами и Мексикой, – гады». Помню, закатил глаза: ну никак не может быть, что я тут неправ. Но я прилежно натянул «мыслительную» шапочку ученого и попытался проанализировать доводы в пользу стены, словно это научный вопрос, не имеющий никакого отношения к людям. Сперва я поразмыслил над многочисленными дискуссиями о данных участия иммигрантов в общественной жизни и о действенности стены и расходами по ее содержанию. Но затем я решил, что это всё побочные эффекты. Мое убеждение коренилось не в этих данных, а в чувстве, что такая стена – оскорбление всему, что, как мне хотелось бы, эта страна собой представляла.

Что все эти «гады по ту сторону» возразили бы мне? Чтобы разобраться, я начал смотреть новости «Фокс». Почти полностью тонуло в шуме то, что я расчислил как их опорный довод: у нас есть иммиграционное законодательство. Если оно нам не нравится, его надо менять, но покуда оно у нас есть и не эффективно, имеет смысл рассмотреть новые способы его применения. Я осознал, что, если такая логика представляется вам последовательной, это не обязано означать, что вы из тех, кто пинает собак или ощипывает крылышки мухам.

Мы склонны делать быстрые первые оценки любого предмета, основываясь на допущениях парадигмы, которой привержены. Когда окружающие ставят под сомнение наши оценки, мы обычно сопротивляемся. Каких бы взглядов ни придерживались, чем больше мы спорим с другими, тем сильнее артачимся, а иногда и шельмуем тех, кто с нами не согласен. Далее мы закрепляем свои представления, проповедуя их тем, кто с нами заодно, – нашим друзьям. Но умственная гибкость, необходимая для того, чтобы рассматривать теории, которые противоречат нашим убеждениям и не вмещаются в бытующие у нас парадигмы, не только делает вас научным гением – она полезна и в повседневной жизни.

В деловом мире готовность сомневаться в старых подходах важна не меньше, поскольку все отрасли предпринимательства быстро эволюционируют. «Эппл», например, – корпорация, создающая и продающая различные продукты. В результате правительство США относит ее к производственным компаниям. Но эта классификация основывается на подходах, которые уже устарели. Хотя компания получает значительную часть своих доходов от продажи физической продукции, практически все продукты «Эппл» производятся для нее другими компаниями [94] Geoff Colvin, “Why Every Aspect of Your Business Is About to Change”, Fortune, 22 октября 2015 г. . Действуя в рамках модели предпринимательства XXI века, «Эппл» избегает инвестиций в фабрики и лучше приспособлена гибко менять направление развития, тем самым получая преимущество по сравнению с менее новаторскими конкурентами.

Или возьмем «Найк». Компания развивает направление, которое до недавнего времени казалось производственным методом из научной фантастики – трехмерную печать. Внутри компании это называют «производственной революцией». В партнерстве с «Эйч-Пи» компания «Найки» уже в 2016 году применила эту технологию для производства прототипов новых моделей. И на всех парусах устремляется в будущее, когда трехмерную печать и шитье можно будет объединить и таким способом создавать обувь прямо на месте, в точке продаж, для конкретного покупателя по персональным меркам его стопы [95] Michal Addady, “Nike Exec Says We’ll Be 3D Printing Sneakers at Home Soon”, Fortune, 7 октября 2015 г. . Как и «Эппл», «Найки» бросает вызов выживанию любого конкурента, приверженного старому принципу, что нельзя ставить под сомнение допущения и подходы, в былом приводившие к успеху.