Доминик Гийо - Люди и собаки

Отношения, связывающие человека и животное, особенно такое близкое нам животное, как собака, имеют свои собственные характеристики: структуру, насыщенность, историю. В предыдущих главах мы говорили о том, что наши взаимоотношения с другими живыми существами, в частности с собаками, во многом определяются теми качествами, которые свойственны этим животным и не позволяют считать их пассивными объектами взаимодействия. Кроме того, сами характеристики этих животных в процессе эволюции изменялись, подстраиваясь под требования и ожидания человека. И если принимать в расчет давнюю историю, эволюционную обусловленность и степень насыщенности наших взаимоотношений с собаками, то считать их обычной иллюзией было бы чистой воды глупостью. Такой же, как склонность видеть человеконенавистника в каждом, кто признает субъектность животного и испытывает к нему эмоциональную привязанность [89] Заметим, что, по данным антропологических и социологических исследований, большинство людей не способно относиться к животным абсолютно отстраненно, включая и довольно специфические ситуации, не предполагающие никаких проявлений субъективности, например на скотобойнях и животноводческих предприятиях. Подробно эта точка зрения изложена в работах Виалле и Порше (Vialles, 1987; Porcher, 2003). Кроме того, в данном плане особого внимания заслуживает недавняя работа Катрин Реми (Rémy, 2009). .

Несостоятельность гипотезы мизантропии — равно как и гипотезы об иллюзорности наших взаимоотношений с животным — становится еще более очевидной, если задуматься о предпочтениях человека в плане выбора животного-компаньона. Почему предметом нашего выбора прежде всего стали собака и кошка, а не какое-нибудь другое животное? Если мы говорим о собаке, то ее успех никак нельзя объяснить исторической или культурной случайностью. Он зависел от собственных качеств самой собаки и их соответствия предпочтениям человека, которые складывались на протяжении всей истории человеческого рода. Таким образом, если основы взаимоотношений человека с животным вообще и с собакой в частности именно таковы, то с научной точки зрения гораздо более плодотворно будет рассматривать их как одну из форм социального взаимодействия — в буквальном смысле слова. С этой точки зрения подход к взаимоотношениям между человеком и животным как к свидетельству социальной неадекватности или психологической аномалии выглядит совершенно необоснованным. Одним словом, как подчеркивают некоторые антропологи и социологи, наша социальная жизнь по существу не ограничивается сферой взаимоотношений между людьми [90] В следующей главе мы поговорим на эту тему более подробно. .

Я много раз говорил о том, что мы склонны приписывать собакам мысли, мотивы и намерения, которые зачастую им не свойственны. Можно привести массу примеров такого рода. Как я неоднократно упоминал, многие владельцы собак искренне считают, что их любимец дословно понимает все, что они ему говорят. Они уверены, что он обладает теорией разума. Из-за этого между нами и нашими животными-компаньонами часто возникают недоразумения, которые могут неожиданно проявиться в виде странного и, с нашей точки зрения, непредсказуемого поведения животного. Речь идет, в частности, о внезапных вспышках агрессии у собак, которых до сего момента их хозяева считали спокойными и послушными. В предыдущей главе мы говорили о том, что собаки воспринимают агрессию не так, как мы. Они могут истолковать наше поведение совершенно иначе, неожиданно для нас увидев в нем те или иные формы, предполагающие агрессивную ответную реакцию, в то время как мы вкладываем в свои поступки совсем другой смысл.

Приведем один пример. Если собаке время от времени позволяют забираться на диван или кровать, она может увидеть в этом демонстрацию подчинения со стороны своего хозяина. С точки зрения самого хозяина разрешение немного поваляться на диване — не более чем небольшая награда за хорошее поведение и послушание или же просто-напросто дружеский жест в сторону близкого ему существа. Между хозяином и его собакой возникает недоразумение, которое может длиться достаточно долго без каких бы то ни было последствий для сложившейся между ними системы отношений. Однако при некоторых обстоятельствах простое недоразумение может перерасти в реакции, в той или иной степени связанные с агрессией. Например, если однажды псу строгим тоном прикажут убраться с дивана или кровати, в ответ он может зарычать или даже начать вести себя еще более агрессивно. Налицо недоразумение и связанное с ним взаимное недопонимание, которое, тем не менее, может иметь неприятные последствия для обеих сторон. Ведь, с точки зрения хозяина, у него есть все основания полагать, что «на самом деле его собака более агрессивная и менее дружелюбная, чем он думал».

В действительности же, отыскав самое простое объяснение и списав все на психологические особенности своей собаки, он оказывается весьма далек от истины, поскольку настоящие причины ее поведения следует искать в ином регистре, а именно в той сфере, где выстраиваются отношения доминирования. Подобная ошибка интерпретации неизбежно влечет за собой следующее недоразумение, поскольку собака, в свою очередь, не сможет понять реакцию хозяина на свое поведение — она будет ожидать от него действий, связанных с отношениями доминирования.

Короче говоря, все указывает на то, что наши взаимоотношения с собакой по большей части основаны на взаимном недопонимании, способном в один прекрасный день привести к конфликтной ситуации. Причем даже и после этого недопонимание останется.

И все же стоит ли делать вывод, как это порой и происходит, что отношения человека с животным не имеют ничего общего с отношениями людей между собой? Можно ли на этом основании заключить, что их нельзя рассматривать как социальные отношения с участием двух заинтересованных сторон? Попробуем и на сей раз сформулировать этот же тезис несколько иначе. При ближайшем рассмотрении можно заметить, что недоразумения во взаимоотношениях возникают как раз из-за существующей между человеком и животным близости. Или же что разница в отношениях человек — человек и человек-животное состоит лишь в степени понимания между участниками взаимодействия, а не в самой природе этих отношений. На самом деле и в отношениях между людьми постоянно присутствует недопонимание, хотя и в меньшей степени. Когда два человека соглашаются на некое взаимное действие, их интерпретации одной и той же ситуации никогда не будут полностью совпадать. В действительности даже прочные и продолжительные социальные отношения вовсе не означают, что между действующими лицами никогда и ни при каких условиях не может возникнуть недопонимание. Это было бы слишком жесткое требование, которое практически невозможно удовлетворить. Такие отношения предполагают только, что недопонимание не должно превышать некоего порога, величина которого ситуативна и зависит от действующих лиц. Достаточно того, что оба участника взаимодействия не замечают возникшего недопонимания и их интерпретации контекста и поведения партнера не противоречат друг другу.