Эстер Хардинг - Психическая энергия: превращения и истоки

В течение многих тысячелетий все новые возможности, завоеванные животным царством, обретались вследствие физической адаптации самого организма. Они были достигнуты задолго до того, как революционная идея изменения условий жизни впервые осенила разум, который к тому времени уже следует рассматривать как человеческий.

До этого момента выживание организма полностью зависело от инстинкта самосохранения, который с развитием самих организмов все более усложнялся. В попытке изменить окружение все большую роль стало играть согласованное усилие со стороны развивающихся единиц. Естественная общительность человека способствовала продвижению вперед, которое существенно увеличивало его власть над природой, но в то же время угрожало независимому развитию индивида. Ибо группа обладала силой, которой индивид не имел. В результате индивид все чаще и чаще смотрел на группу как на всемогущего кормилица и защитника, как на объединение, которое «должно» заботиться о своих членах. Группа или племя стали сущностью, в которой полностью сливались индивидуальности отдельных людей.

Выживанию живого организма угрожает не только отсутствие пищи, но и многое другое. Опасности можно грубо разделить на три категории: угроза со стороны природных стихий; опасность 99 травмы или заболевания и угроза, исходящая от врагов. Детальное рассмотрение всех этих категорий потребует описания истории человеческой культуры, далеко выходящего за границы возможностей настоящей книги. Поскольку основной ее темой является психологическая проблема, вставшая перед человеком при попытке согласовать сознательное эго с собственными ком-пульсивными влечениями, то наш главный интерес будет замыкаться на опасности, исходящей от врагов, обусловленных агрессивными склонностями человека.

Инстинкт самосохранения оказал положительное влияние на человеческое общество, ибо благоприятствовал развитию взаимоотношений между людьми. Индивидуальная жизнь, несомненно, защищена лучше, если группы людей объединяются для взаимопомощи. В таких группах легко завязывается дружба. Поэтому именно в области отношения человека к своему собрату можно проследить как самый ценный, так и самый деструктивный аспекты этого инстинкта. Здесь превратности усилий человека обуздать и приручить компульсивные инстинктивные реакции можно видеть на протяжении столетий. Движение к цивилизации никоим образом не является стабильным продвижением вперед. Усилия многих веков и лет, посвященные укрощению и психической модификации инстинктов, снова и снова сметались в коллективном неистовстве, ярости или безумии, овладевавших человечеством с регулярностью, способной заставить человека отчаяться обуздать и смирить демоническую силу.

Как это ни парадоксально, но инстинкт самосохранения, подобно голоду, наделенному особой энергией и компульсивной движущей силой, ответственен за некоторые из самых неуправляемых и разрушительных волнений в анналах истории. Время от времени значительные регионы земли опустошались по причине голода или наводнений; эпидемии также наносили тяжелый, иногда ужасающий урон жизни. В таких ситуациях люди инстинктивно объединялись против общего врага. Но когда человек выступает против человека, то кажется будто нет предела дьявольской изощренности, с какой он приводит к погибели не только собрата, но и человечество в целом. Война остается величайшим злом человечества. Просьба царя Давида, чтобы наказанием за его прегрешение были голод или чума, но не поражение в войне, отражает разумный выбор.

Он заявлял: «Лучше отдаться на милость Господа, чем попасть в руки человека».

Действующий в человеке механизм самосохранения, оберегающий его жизнь от тысячи опасностей, до сих пор остается по преимуществу бессознательным. Меры, предпринимаемые человеком для самозащиты, лишь в небольшой степени находятся под его управлением или контролем. Чисто физические рефлексы, обеспечивающие благополучие, редко проникают за порог сознания, но их непрестанное бдение продолжается даже во время сна. Желудок человека изрыгает отраву, когда он даже не догадывается, что проглотил ее; глаз моргает, избегая попадания столь маленькой соринки, что человек даже не замечает ее. Число бессознательных механизмов и рефлексов, ежедневно оберегающих человека от физических повреждений, почти бесконечно.

Другие защитные реакции менее бессознательны, а потому менее автоматичны. Они подвержены психической модификации благодаря контролю сознания. Однако реакция, оказавшаяся под сознательным контролем, может снова вернуться в бессознательное, если порог сознания понизится. Обычно вполне кроткая домашняя собака может зарычать и укусить, если ее потревожить во время сна. Ибо во сне ею снова овладевают примитивные инстинкты, и она действует рефлекторно. Многие люди демонстрируют аналогичную регрессию к более примитивному состоянию, когда их сознательный контроль ослаблен усталостью, болезнью или каким-нибудь химическим препаратом (прекрасным примером служит действие алкоголя). То же самое может происходить, когда индивид охвачен сильной эмоцией или при подавлении сознания наплывом бессознательного материала, заполняющего психику. При таких обстоятельствах индивид также может реагировать на опасность, реальную или воображаемую, автоматической или компульсивной реакцией, почти чисто рефлекторной по характеру и не принимающей во внимание реальной ситуации.

Однако, когда автоматическая реакция преступает порог сознания, она подпадает под контроль индивида и частично утрачивает свой автоматизм. Инстинктивный механизм, прежде определявший ее запуск, попадает под модифицирующее влияние моральных, социальных и религиозных факторов, и начинается процесс трансформации инстинкта.

На этот процесс огромное влияние оказала склонность представителей рода человеческого объединяться в группы с целью взаимной защиты и добывания пищи.

Однако эти преимущества омрачались недостатками, ибо появилось множество благоприятных возможностей для краж, 101 результатом которых являлись ссоры. Таким образом, развитие инстинкта самосохранения сыграло очень большую роль в проблеме человеческих взаимоотношений. В действительности именно на основании вытекающих из этого инстинкта мотиваций человек классифицирует всех людей как врагов или друзей.

Естественным оружием, — зубами, когтями и проворством — с помощью которого одиночное животное обычно может одолеть свою жертву или защитить себя от всего того, что угрожает ему или причиняет боль, человек пожертвовал в интересах сугубо человеческих качеств. В результате враги человека зачастую оказывались слишком сильными, чтобы он мог встретиться с ними один на один, особенно, если имелись дети, требующие защиты и кормления1. Союзы между отдельными индивидами или семьями и между группами людей обеспечивали взаимную помощь при нападении и защите. В этом движении к становлению социальной жизни уже поразительно очевидна модификация инстинкта; ибо если бы он не претерпел некоторой трансформации, примитивные объединения распались бы вследствие междоусобных ссор. Люди, жившие в устойчивых группах, должны были научиться терпимо относиться друг к другу и сдерживать свои инстинктивные реакции. Кроме того, они должны были научиться сотрудничать и принимать беду одного человека как затрагивающую всю общину.