Клод М Стил - Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Но когда компания была изображена как имеющая низкое число меньшинств, доверие чернокожих и чувство принадлежности компании были более обусловленными. Политика многообразия приобрела решающее значение. Интересно, что политика равного отношения к цвету кожи – возможно, доминирующий подход Америки к этим вопросам – не сработала. Она породила меньше доверия и чувства принадлежности. Как будто негры не могли воспринимать политику равного отношения к цвету кожи за чистую монету, когда число меньшинств в компании было небольшим. Но при этом важно и также интересно, что черные больше доверяли компании, когда она поддерживала политику ценности многообразия. При наличии такой политики они доверяли компании и верили, что могут испытывать в ней чувство принадлежности, даже когда в ней было мало меньшинств. Практический урок здесь заключается в том, что и «критическая масса», и подход, который ценит многообразие, могут способствовать тому, что меньшинства будут чувствовать себя более комфортно в обстановке.

Результаты также показывают нечто более общее: когда люди оценивают угрозу идентичности, один сигнал может сформировать интерпретацию другого. Политика, которая явно ценит многообразие, привела чернокожих респондентов к тому, чтобы не обращать внимания на низкое число меньшинств в компании, сигнал, который в противном случае беспокоил их значительно. И изображение большого количества меньшинств в компании заставило их упустить из виду тревоги, которые они в противном случае имели бы относительно политики равного отношения к цвету кожи. Тогда значение одного сигнала зависело от того, какой другой сигнал также присутствовал.

Здесь может лежать принцип лекарства: если достаточно сигналов в обстановке могут привести членов группы к ощущению «безопасности идентичности», это может нейтрализовать влияние других сигналов в настройках, которые могли бы в противном случае угрожать им. Как только судья Гинзбург пришла в Верховный Суд, многие из сигналов в этой обстановке, которые заставили судью О’Коннор чувствовать угрозу идентичности, все еще присутствовали: такие сигналы, как доминируемая мужская культура и деликатность суда, история суда, в котором все судьи были мужчинами, культурные подозрения о способности женщины быть хорошей судьей и так далее. Но с появлением Гинзбург в суде, О’Коннор хватило безопасности идентичности – достаточно было изменить критическую личную идентификацию – чтобы другие сигналы не беспокоили ее так сильно. Она знала, что была в большей безопасности.

Исследования, которые мы с Валери делали, открыли возможность: чтобы сделать обстановку безопасной для идентичности, возможно, вам не нужно менять все, например, искоренять все возможные угрозы для личности. Возможно, вы могли бы обойтись парой серьезных изменений, которые внося значительную степень безопасности личности, могли бы уменьшить угрозу значения других сигналов. К этому мы вернемся в следующей главе.

Но прежде чем исследовать эту идею, Мэри Мерфи хотела глубже взглянуть на влияние сигналов. Она присоединилась к нашей лаборатории, испытывая интерес к отношениям между разумом и телом, связи между психологическим и физиологическим функционированием. Ее вопрос был похож на вопрос Джона Генри: какова физиологическая стоимость угрозы идентичности? Сандра Дэй О’Коннор и Тед Макдугал заплатили физическую цену за то, что выдержали угрозы, спровоцированные сигналами, с которыми они столкнулись? Могут ли случайные ситуационные сигналы подобные тем сигналам, что попали в эксперименты, которые Валери и я проводили, иметь физиологические эффекты – вызывать учащенное сердцебиение, повышенное артериальное давление, повышенную потливость как признаки стресса? Мы знали к тому времени (см. главу 8), что ощущение угрозы подтверждения стереотипа во время прохождения теста имело такие последствия. Но решение теста вызывает напряжение. Вопрос Мэри был о физиологической стоимости угрозы идентичности в обыденной, повседневной ситуации. Если бы я действительно начал работать в Силиконовой долине в стартапе, велосипеды, свисающие с потолка, повлияли бы на меня физиологически ? У Теда Макдугала была физиологическая реакция на занятие по афроамериканской политологии?

Нам нужна была помощь с этим исследованием. Мэри поднялась в наше здание и попросила у Джеймса Гросса, одного из ведущих национальных исследователей в области психологии и физиологии человеческих эмоций, разрешения присоединиться к проекту. Он очень занятой человек, но он любезно согласился. Наша маленькая команда начала действовать, обращаясь к основному вопросу: случайные ситуационные сигналы, которые могут говорить об угрозе личной идентификации, но которые полностью случайны в обстановке – способны ли влиять на людей физиологически? К этому вопросу мы добавили еще один: делают ли эти сигналы людей более бдительными в окружающей среде, заставляют ли они их больше ожидать неприятностей? Мы могли проверить их бдительность в обстановке, тестируя их память на случайные особенности – например, количество женщин и мужчин там, где они сидели, где была дверь, и так далее. Чем более бдительными они были, тем больше таких особенностей они должны помнить.

Мы привели мужчин и женщин, специализирующихся в математике и естественных науках в Стэнфорде, в лабораторию по одному. Нашей заявленной для них целью было попросить их оценить видео, которое рекламировало математическую, научную и техническую лидерскую конференцию (МНТ) в Стэнфорде следующим летом. Мы объяснили, что мы также были заинтересованы в их физиологических реакциях на видео, и спросили их разрешения прикрепить физиологические сенсоры к их запястьям на время просмотра. На видео представлены фотографии, якобы сделанные на предыдущей летней конференции. Некоторые участники увидели «сбалансированное видео», в котором каждая фотография содержала изображения мужчины и женщины. Другие увидели «несбалансированное видео», в котором каждое фото включало в себя трех мужчин на каждую женщину, сигнал, который, по нашему мнению, мог вызвать угрозу идентичности у женщин-зрителей. После показа видео мы с помощью анкеты проверили память всех участников на случайные черты, содержавшиеся на видео и черты экспериментальной комнаты в конце эксперимента.

Что случилось? Почти ничего не изменилось для мужчин, специализирующихся в математике и науке. Их физиологические реакции не были затронуты соотношением полов на видео. Они были спокойны в течение всего времени. Их память на случайные черты видео и окружения была одинаково плоха. Совсем иначе было для женщин, специализирующихся в математике и естественных науках, которые смотрели видео «три к одному». По сравнению с женщинами, которые смотрели видео «один к одному», и с мужчинами, у этих женщин была отмечена повышенная частота сердечных сокращений, кровяное давление и потоотделение, и они помнили больше случайных особенностей как на видео, так и в экспериментальной комнате. Они были возбуждены и уделили больше внимания, предположительно, выискивая сигналы идентификации в «лидерской конференции». Простое увеличение доли мужчин среди женщин достаточно сильно влияло на их физиологические реакции, их бдительность в окружении и, в конечном счете, их память.