Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

К счастью, пока невостребованным осталось именование 7-го «прорыва», чем мы, с долей иронической условности, воспользуемся, усвоив ему основную характеристику — апелляция к духовному опыту человечества, выраженному в устоявшихся религиозных традициях. От предшествующей «интегрально-эзотерической экспансии» этот подход отличается прослеживаемой выводимостью теоретических посылок, логической прозрачностью и научным благородством преемственности опыта, выверенной «трезвенностью», авторитетной «соборностью», недопущением дурного плюрализма «от ветра головы своея», верностью здравому смыслу без «прелести и мечтаний» и смиренному признанию собственной гносеологической ограниченности, преодолеваемой диалогической помощью Свыше.

Подобно тому, как «6-я сила» является преемницей «4-ой», психология «7-ой силы» произрастает из 3-й — гуманистической и экзистенциальной, однако с принципиальным отличием — здесь нет самодовлеющего антропоцентризма, бытие личности рассматривается в силу ее отношения к Высшему, к Тайне, как стоящей за пределами понимания так и готовой к контакту, взаимодействию, диалогу. Здесь нет поиска чудес и стремления к сверх-человеческим способностям. Здесь руководствуются принципом — «Рассчитывать на чудо так же глупо, как и отрицать его возможность».

Нам представляется, что так же, как терапевтическую сущность психоанализа можно выразить в одном фройдианском афоризме: «Там где доминировало ОНО, должно воцариться Я», то применительно к подходам «7-ого прорыва» справедливо следующее основополагающее утверждение, а именно:

Невротическое мышление часто строится по принципу: «Я такой же как все (в смысле обыкновенный, средний, здоровый, не заслуживающий страдания), но моя ситуация уникальна (необычна, патологична, несправедлива, непереносима)». В процессе хорошей терапии должно произойти переформулирование — «Я уникален, неповторим, способен к особым отношениям с миром, людьми и Богом, которые откроются мне благодаря ситуации, которая как раз типична и наверняка подобное, если не страшнее, уже переживали другие».

Следует отметить, что теоретические платформы психологических направлений 7-ой волны разнятся меж собой. С одной стороны представлены терапевтические следствия и эффекты, производные от практики актуального пребывания в классической религиозной традиции — «христиански-ориентированная психология», «православная» или «святооотеческая» психотерапия и т.п, в то время как с другой, акцент делается на феноменологию универсальных, имманентных личности, духовных явлений до стадии оформления их в идентифицированную вероучительную традицию. Назовем это «духовно-актуализирующей терапией».

Именно актуализация репрессированной духовности является «шибболетом», маркером, критерием, «фишкой» данного подхода. Если для психоанализа, родоначальника научной психотерапии, ведущим и исцеляющим моментом является инсайт, для бихевиоризма во главу угла ставится поведение, обеспечивающее максимально выгодные жизненные стратегии, гештальт-психологии кардинально важно обозначение и принятие контуров субъективного бытия, то экзистенциальному подходу присуще приглашение к прочувствованию фундаментальных бытийных основ.

Подобным же образом акцент на актуализацию духовного измерения человеческой личности в парадигме «7-ой волны» направлен на то, что клиент в сопровождении терапевта осваивает путь знакомства с теми составляющими его личности, которые доселе были незнакомы, репрессированы или искажены.

Но как же можно определить духовность в лексиконе психологии? Условно, выделим здесь следующие компоненты:

Аффективный — инициальное чувство благоговения. Это может быть внезапное восхищение великолепием явлений природы (атеизм), трепет перед промыслительными обстоятельствами жизненного пути (язычество), сладость эстетических символов (индуизм), вдохновение открывающейся четкостью интеллектуальных прорывов (буддизм) или героизмом самоотвержения (ислам), умиление жертвенной любви (христианство).

Когнитивный — интенсивному эмоциональному переживанию усваивается смысл и становясь приоритетным оно структурирует дальнейшие жизненные обстоятельства применительно к нему — ближе, дальше, ценнее, малозначимее.

Мотивационный — задействование волевых механизмов для реализации ценностных установок. Личность испытывает необходимость в действии для реализации ценностей. Тогда обостряются нравственные требования, становится насущным понятие долга и обязательства, манифестируют явления аскетизма как преодоления несоответствующих этим ценностям качеств.

Аффирмативный, диалогический, трансцендентный — Личность, целокупно вовлеченная в процесс ждет подтверждения, ответа, дальнейшего приглашения Вверх. Здесь заканчивается имманентная личности «духовность» и начинается «религия», открывающая возможность неложной, надежной, проверенной опытом предшествующих поколений связи, слышания, пребывания вместе, объединения без потери себя — любви.

Сравнительно с транс-персональными подходами «4—6х терапий», представленными С. Гроф, К. Уилбер Ошо, Гурджиев и прочими представителями «эры Водолея». данное направление конституировано следующим.

Принципиальное отличие «доброкачественной» духовности состоит в ее опоре на традиционность, используя социологический термин, или «соборность», заимствуя богословский термин. В случае мистического трансансперсонального New Age «психотерапевтического» опыта акцентируется безотносительная ценность индивидуалистических «мета-переживаний», вплоть до серьезного обсуждения «пре-натальных матриц», влияния НЛО, вульгаризации кабалистики и йоги, в то время как религиозно-ориентированные психотерапии предназначены для интерпретации ситуации страдания индивидуального клиента исходя из совокупного опыта преодоления такового человечеством в его вероучительных традициях.

Почему наш подход настаивает на таком фундаментальном понятии как «традиционная религиозность»? Для этого надо присмотреться к современности. Любое явление имеет, подобно монете две стороны. В аверсе нынешнего исторического этапа небывалое доселе торжество удобства, скорости, изощренности прикладного ума. Девизом наших времен несомненно является технологичность . Она выступает в виде реализующихся схем, алгоритмов, программ и стратегий. За это приходится расплачиваться реверсом — репрессированием непредсказуемости, спонтанности, детскости, удивленности, чувства чуда.

На ранних этапах культуры возможность чудес встраивалась в повседневность, на страницах классических произведений мы видим вплоть до Средних веков регламентации для явлений, ныне кажущихся нам малореальными. Так апостол Павел четко прописывает в своих посланиях, когда следует говорить «на иных языках», а когда пророчествовать, а Иаков твердо предписывает исцеления через наложения рук. Пророк Мухаммад летал по воздуху, рыцари бились с драконами, и люди не видели в этом ничего, что не заслуживало бы доверия.