Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

У 28-летнего менеджера, пережившего в детстве трагический развод родителей, и воспитывавшегося с тех пор матерью как «единственный мужчина в семье», сложилась удачная карьера, в силу его качеств обязательности, и семья, в которой он выступает «гарантом благополучия». После нагрузок по работе со злоупотреблением кофе, в самолете произошла «паническая атака», впоследствии переросшая в устойчивую фобию полетов, что привело к профессиональной стагнации, в силу того, что его работа предусматривает частые командировки. Эта ситуация сопровождалась ощущением возможного тотального краха — он не мог уйти с этой позиции, поскольку тогда он бы перестал быть «главой семьи», но не был в силах и находиться в самолете, поскольку «здесь ничто от него не зависит».

Терапевтическое взаимодействие состояло из нескольких этапов. А) Признание гипотетической возможности комфорта, покоя и благодушия, когда от тебя ничего не зависит, метафорически: салон самолета как уютная матка; Б) Признание допущения в жизни неожиданностей от нас не зависящих, характеризующихся незначительной степенью вероятности, метафорически: Мы сейчас беседуем в кабинете, но ведь исходя из принципа «все может случится», нам было бы безопаснее в чистом поле, где нет ни доли процента риска того, чтоб обвалится потолок; В) Признание нелепой природы страха авиа-полетов и соглашение противостоять ей соответствующей степенью нелепого для бизнесмена поведением, а именно — если при входе в самолет нападает навязчивый страх, то ни в коем случае не успокаивать себя, а принять его как сигнал к «бесстыдству» и обратить на себя внимание пассажиров «припрыжкой на одной ножке» и громким декламированием стихов А. Барто.

Очаровательная, грацильная, порывистая 26-летняя замужняя женщина испытывает разочарование мужем.

Клиентка: «Он, хотя и положительный, и надежный, но, знаете, с ним так скучно… А я ведь еще молода. Мне хочется чувств, эмоций, восторгов. Он весь день на работе, по выходным — закупка продуктов на неделю. Такой устоявшийся быт, ну как у всех. Да, он иногда приносит цветы. Но ведь это к праздникам, а так хочется неожиданных подарков, романтических порывов. Я ведь очень чувствительна к красоте, все в жизни должно быть вдохновенно и прекрасно. А тут — монотонность, размеренность… Ну вот приходится, знаете ли, заводить романы. Я не могу без очарования, без влюбленности, без страсти. Но почему я пришла, вы спрашиваете… Как то на душе неспокойно. Я ведь, знаете, православная девушка. И в паломничества езжу, и в Иордань вот окуналась и с дочкой детскую Библию каждый вечер читаем… Ну что еще надо? Не знаю… Да и что вы тут как психолог можете сказать? Таблетки что-ли успокоительные пропишете? Не надо».

Психотерапевт: «Да конечно таблеток не надо. И вообще ничего, наверное, не надо. И менять ничего не надо. Ведь что лекарства, что беседы служат для перемены отношения к происходящему. А вы ведь довольны свои отношением к себе и миру, одна только незадача — на душе паскудно. Итак, я формулирую Ваш запрос — стать «течной сучкой» и не терзаться тем, правильно? Да, утрирую, но, в общем так? Ну, так, чтоб было много всяких приключений и без всяких последствий. И чтоб приласкали и погладили и удивили? Как говорили в пошловатом тосте — «чтоб у нас все было и нам за это ничего не было»?

Клиентка: «Как-то резко вы говорите, ведь то же самое можно сформулировать по-другому, ну что я нестандартная, увлекающаяся, художественная натура, а тут я почувствовала себя дурой».

Психотерапевт: «Вы конечно правы. Я не подыгрываю вам приятным сочувствием. Просто пытаюсь изложить услышанное так, как представилось для меня. Ведь мы о том же, только разными словами. А что до чувств? С нами происходят три вещи: Чувства — за них мы не отвечаем. Мысли и убеждения — ну тут 50 на 50, и наконец, поступки — их мы можем контролировать полностью. Стало быть, с чувствами я Вам не помогу. С мыслями — ну если будем ими обмениваться, так, как мы уже начали. А с поведением — ну что ж — хотите быть собой нынешней — тогда вам предстоит стать хуже, чем вы есть. Подумаем о том, как стервознее обманывать мужа, как убедиться в том, что он конченый лох, как быть до конца драматичной надрывной актрисой, положившей судьбу на алтарь прекрасного, но всегда ускользающего миража остро-сладкой чувственности. Будем репетировать как?»

Клиентка, помявшись, уходит в замешательстве. Не является на обговоренную заранее следующую встречу. Исчезает на два месяца, затем посылает e-mail: «Придти не в силах. Сначала злилась. Потом плакала. Теперь думаю. И, кажется, вы достигли своей цели, если вашей целью было развернуть меня в семью. Радуйтесь, мне начинает там нравиться, и я начинаю любоваться мужем. А к вам все равно не приду, это было больно».

Психотерапевт, именно он, здесь облекся в личину юродства. Насколько это было оправданным, покажет будущее. Не ему — ей. И это хорошо. Поскольку в благоприятном варианте будущего клиентки пусть сбывается принцип обсуждаемого «духовно-актуализирующего подхода»» в русле «психологии 7-ой силы»:

«Результат терапии тем качественней и выше, чем менее в достигнутом психотерапевт может объяснить своими профессиональными навыками».

Что это означает? Апологию принципиального бессилия компетентности? Отнюдь! Это декларация верности здравому и научному смыслу. Непознаваемость мира и его первопричины — гносеологический факт. Возможность доверчивого упования на действие Тайны — основы мироздания — антропологический факт, ибо человеку, единственному из всего существующего в мире, присуще как знание своей ограниченности, так и вера в возможности трансцендирования этих границ. Терапия, актуализирующая это знание и эту веру — действенна, перспективна и, самое главное, достойна человечества.

К концу 19 века человечество оказалось перед соблазном собственного всемогущества. Изобретались немыслимые доныне средства передвижения и связи, усовершенствовались приборы и механизмы, открывались новые методы лечения болезней.

Тогда возникла иллюзия, что человеческий разум так же может понять себя, если исследовать его с помощью методов, пригодных для познания явлений природы. Физиологические опыты академика И.П.Павлова легли в основу изучения человеческого поведения, понимаемого как совокупность сложных условных рефлексов. С другой стороны, путем гениальной интуиции, подтвержденной клиническим опытом, бесстрашный и страстный мыслитель З. Фрейд пришел к идее «бессознательного» в психике человека, влиянием которого, он старался объяснить всю душевную деятельность.