Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

Клиентке предложено обращать внимание на появление малейших признаков раздражения в первые моменты их возникновения, что соответствует (разумеется в нисходящей проекции) аскетическому понятию прилога:

«Наперед бывает прилог (prosbolh — приражение, действие, когда брошенная вещь ударяет в то, на что брошена) … И прилог есть голый помысл, или образ какой-либо вещи, только что родившийся в сердце и представившийся уму» 59 59 Прп. Филофей Синайский. «Сорок глав о трезвении» // Добротолюбие. Т. 3. Св.-Троицкая Сергиева Лавра, 1993. П. 34—36. .

Вторым шагом, предполагая бессознательную гиперкомпенсацию энергетики гнева видимостью застенчивости, с ней пережит, продуман и прочувствован тезис авторитетного подвижника Аввы Дорофея «Смущение есть дело неразумия и гордости» 60 60 Авва Дорофей, «Поучения и послания». Калуга 1895, стр.303. . Так у клиентки сформировано, на протяжении нескольких встреч, убеждение, что путем борьбы с агрессией, гневливостью, раздражительными реакциями, она получит избавление от приступов компульсивного страха. Терапия оказалась результативной — неделю спустя клиентка позволила матери отлучаться из дома, в то время как до этого боялась оставаться одна, а через месяц сама устроилась на работу неподалеку от дома. Трудность пользоваться метрополитеном пока остается, но терапия в описанном ключе, основанная на применении рекомендаций «духовного делания» продолжается.

Следующим примером трансляции аскетического опыта на терапевтическую реальность, мы опишем обращение к явлению так называемого «подвига юродства» и его перспективы для помощи при определенных психопатологических состояниях.

Феномен юродства почти специфичен для восточно-христианской (Православной) Церкви. Без сомнения, именно здесь он представлен в наиболее «чистом», а именно: преемственном, наполненным внутренней логикой т.е. экзистенциально «понятном», и иллюстративно-репрезентативном смысле.

Историческая дефиниция гласит: «Зародилось юродство в египетской пустыне в конце IV в., в монашеской среде. Оттуда оно распространилось сначала в Сирию и Палестину, где впервые попало на улицы городов. Смысл юродства нам видится в том, что оно методом „встряски“ напоминало христианам о взрывном, парадоксальном характере их религии. Подобная „шокотерапия“ была необходима лишь в тех случаях, когда православию не угрожали гонения или иноверческая опасность, когда оно „закосневало“ в своем качестве государственной идеологии» 61 61 С.А.Иванов «Византийское юродство между Западом и Востоком». Internet: http://jurodstvo.upelsinka.com/shod/ivanov.htm .

Этико-эстетическое определение этого явления звучит так: «Юродство — один из подвигов христианского благочестия, особый, парадоксальный вид духовного подвижничества, заключающийся в отречении от ума и добродетели (при полном внутреннем самосознании и душевной нравственной чистоте и целомудрии) и в добровольном принятии на себя образа безумного и нравственно падшего (безнравственного) человека» 62 62 В. Н. Назаров «Юродство» По изданию: Этика: Энциклопедический словарь — М.: Гардарики, 2001. — с.602—603. .

Феноменологически, юродство есть решительное «подражание безумству». Последовательная имитация неадекватности. Сознательная симуляция непотребства, шутовства, обнажения, абсурда. Произвольное воспроизведение сумасшествия.

Известный представитель «3-ей силы психологии» В. Франкл фактически инициировал это направление в искусстве профессиональной помощи, но стиль психологизирования без учета традиций духовного опыта человечества не позволил ему довести многообещающую и, может быть единственно действенную технику в экзистенциальном подходе, до теоретической полноты и максимума практической реализации. Метод нарочито шаржированного преувеличения симптомов невроза он характеризует так: «Задача парадоксальной интенции — взломать, разорвать, вывернуть наизнанку патологические механизмы… Парадоксальное намерение должно быть сформулировано в насколько возможно юмористической форме. Юмор дает возможность человеку занять дистанцию по отношению к самому себе и обрести тем самым полный контроль над собой. Мобилизация этой сущностной способности к дистанциированию и является собственно нашей целью в случае парадоксальной интенции » 63 63 В. Франкл «Теория и терапия неврозов» в кн. «Человек в поисках смысла», М 1990. .

Так сделаем еще несколько шагов, обогащенные знанием об особенностях духовных достижений наших предков. Разве не подвиг Ю. является апофеозом и крайней степенью «дистанциированности от самого себя»? Подтверждая это, священник И. Ковалевский восклицает : «Юродство — чрезвычайно трудный и опасный путь. Как, подражая иногда безрассудству людей самых низких, сохранять дух всегда возвышенный, стремящийся к Богу, — постоянно ругаясь миру, обнимать однако же всех совершенною любовью?! Наконец, как удержать себя от духовной гордости тому, кто, перенося столько оскорблений и лишений, сознает, что все это терпит он невинно и что он совсем не таков, каким его считают многие Это произвольное, постоянное мученичество, это постоянная брань против себя, против мира и диавола и притом борьба — самая трудная и жестокая » 64 64 свящ. Иоанн Ковалевский «Юродство о Христе или Христа ради юродивые Восточной и Русской Церкви. Исторический очерк и жития сих подвижников благочестия.» Издание Лепта, 2000. .

В. Франкл рекомендует юмор. Но духовно-актуализирующая терапия идет дальше, рекомендации для креативного использования пациентам становятся смелее, вплоть до практики нелепицы и мнимого аморализма. Теоретический базис данного подхода подтверждается следующим тезисом историка феномена юродства : «Юродивость есть безнравственность с целью поношения от людей для выявления противоречия между глубокой христианской правдой и поверхностным здравым смыслом и моральным законом с целью посмеяния миру» 65 65 Г. Федотов «Святые Древней Руси» СПб., 1999. .

Проводится работа с женщиной среднего возраста, обратившейся за помощью в обретении уверенности в себе. Ей представляется, что постоянное ожидание неудачи препятствует тому, чтобы сложилась ее личная жизнь. Однако выявляется чувство вины, культивируемое ее престарелой матерью посредством внушения того, что дочь «всегда была непрактичной, ее любой обведет вокруг пальца, единственные, кому можно доверять — это родственники, и надеяться на установление отношений с мужчинами есть в какой-то мере предательство всей заботы, которая оказывается ей». Впрямую клиентка не может пойти против предписаний матери вовремя приходить домой и вынуждена сообщать о своем местонахождении несколько раз в день — «мне ее жалко, она будет психовать». Клиентке предложено разместить объявление возможно наиболее фривольного содержания на Интернет-сайте знакомств. После ряда откровенно непристойных предложений, она почувствовала, по ее словам, «себя совершенно другой, вразрез идущей с представлением близких о ней, при этом не стало мерзко, а скорее смешно, а потом вдруг легко. Нет, я не стала уверенной, произошло большее — я стала свободной быть разной — притворно вульгарной и искренне спокойной о своем будущем».