Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

СПУТНИК: Разбираться почему так произошло с вами можно долго. А времени нет. Ребенок растет. Вы хотите сохранить семью. Но энергетический расклад сил в вашей семье очевидно не в вашу пользу. Вы чувствуете это? Вы ощущаете себя бессильным?

СТРАННИК : Да, я все время хочу развестись.

СПУТНИК: И это вариант. Разведетесь. Но останетесь тем же парнем, парнем, которому можно сказать пошел вон, а потом направить в психдиспансер с раздражительностью не в меру…

СТРАННИК : Не разводиться?

СПУТНИК: Не разводиться! И не потому, что это создаст проблемы для вас. И не потому, что это грех по-церковному. А только потому, что это ничего не решит. Проблема то в вас, вы знаете?

СТРАННИК : Ну, с тем же я и пришел, точнее они меня направили.

СПУТНИК: Конечно. Точнее. С тем, что вы в какой то момент изменили своему призванию. Быть сильным в силу одного простого факта, что вы мужчина («Москва слезам не верит» (с)). Нести ответственность за все происходящее. Ведь что происходит? Вы приходите ко мне с жалобами на эпизоды вспышек действительно безобразной ярости, но ведь это ничто иное, как компенсация вашей приниженности и сдачи в плен в остальные дни… Верно?

СТРАННИК: Да. Точно, а как быть?

СПУТНИК: А вот тут сложно. Надо говорить, как сформировался ваш характер, как вы предпочитали приносить собственное разумение о добре и зле в жертву спокойствия?

СТРАННИК : Да, я приду еще. А пока что делать?

СПУТНИК: Вы знаете, очень мудрый человек наших дней, подвижник Иоанн Крестьянкин предложил так называемый «Путь добрых малых дел». Суть этого метода проста. В вашем случае, постоянного отступления от своей ответственной роли в семье, это могло бы быть так: ты начинаешь настаивать пусть на одной, хоть и смешной вещи… Ты говоришь, что не можешь настоять, чтобы ребенка клали спать вовремя? Так ты можешь ведь добиться хотя бы, чтобы твои тапочки дожидались тебя к приходу? Или и это слабО? Тогда может быть, чтобы чайник был горяч к твоему просыпанию? Я не знаю деталей твоей жизни.. Прояви творчество и будь настойчив в достижении хотя бы одной цели. Но добейся ее. А затем вторую. И так, расширяя круг ответственности семьи перед тобой и тебя перед семьей.

СТРАННИК : Пробовал, пробовал настаивать на своем. Кажущимся мне разумным, но не получалось..

СПУТНИК: Верно. И не могло получиться, пока ты не руководствовался принципом «пусть мало, но четко и бесповоротно». Это духовный принцип. Чем течение реки в узкую плотину пойдет, тем более напор энергии, нет?

СТРАННИК : Ну да.

СПУТНИК: Ты сделаешь это?

СТРАННИК : Попробую.

СПУТНИК: Ты ничего не теряешь. А не практикуя этого пути, ну, ты понимаешь…

СТРАННИК : Понимаю…

На пути «делания себя» возможны и даже обязательны срывы. Бывает, что и дисциплина не помогает. И тогда остается одно — просить и твердо ждать «запредельного» и надеяться, сверх всякой надежды, и верить, что желаемое, коли оно душеполезно и чего так отчаянно жаждешь — выполнимо. И тогда вырываешься из круга… невротического круга, когда кажется, — нет выхода, а поди ж ты…

СТРАННИК (Ружена, 27 лет. Родом из маленького украинского городка. Яркая броская девчонка, стремившаяся к «глянцу и гламуру», целеустремленная и терпеливая. Оказавшись в столичном городе в 18 лет, «выиграла кастинг, получив шанс в жизни», устроившись на музыкальное телевидение. Хотя она стала неприметным менеджером по рекламе, «все эстрадные звездочки мелькали перед ней, и она была среди них своей». Прошел год и еще полгода, когда один из тех, кто определяет политику этого ТВ-канала обратил на нее свое внимание. Она не устояла. Он старше на 10 лет, у него благополучная семья, но он так красиво ухаживает, «подгоняя 600-й мерс с водителем и заваленным цветами задним сидением» к трапу самолета, когда она возвращается из отпуска. Она влюбляется, и поначалу романтически вдохновительные отношения перетекают в «служебный роман, где всегда на заднем, а порой и переднем плане, присутствует супруга возлюбленного». Она принимает решение — «от этих отношений надо бежать, я хочу, пока молода и красива жизнь как у всех — семьи, детей, своего дома и найти их можно только не здесь». Шеф-любовник обеспечивает ей работу на аналогичном телеканале в Москве. Он решает ее проблемы с жильем и порой проводит с ней отпуска. Отношения строятся так, что он приезжает к ней на выходные каждые две недели, при этом «каждая встреча праздник, связанный с надеждой, а прощание — истерика от разочарования, поскольку нет надежды быть вместе, он слишком благороден, чтоб оставить семью, а как же любовь?»)

СПУТНИК (заранее рассчитывает на ответ «нет»): Вы без него не можете? И с ним ведь не можете, ну так, в том формате, что он вам предлагает? И сами решение найти не можете, и пришла без особой надежды, ну так, подруга посоветовала? Так вот, держите выход. При следующей встрече скажите ему: «Я верю в тебя. Ты сделал меня кем, кто я есть, и это неплохо. Остается немного — сделай меня счастливой. А счастье для меня — замужество. Дай мне мужа — себя или другого, из твоих рук я приму».

Что произошло? Девчонка намечтала себе счастье. Из чего она исходила? Из идеалистически-глуповатых ожиданий. Ну вот и пусть она их доведет до парадокса. Что-то изменится, наверняка. Где духовность? Ну, она сотворила себе идола. Пусть либо низведет его до обычного парня, пусть с большими возможностями, и разочаруется в нем, либо, что действительно будет чудом (а кто это отвергает в духовно-ориентированной терапии?) выйдет за него замуж. В любом случае, это будет уже совсем другая история…

Еще одним, пульсовым показателем аскетического делания является парадокс между рассудительностью и неожиданной спонтанностью, доходящей до непонятности, своего рода юродства. Вот как это может прозвучать в следующей встрече.

СТРАННИК (28-летняя исхудавшая девушка направлена гастроэнтерологом поликлиники. У нее ощущение жгучих спазмов в желудке и кишечнике, уточняя ее словами — «все что ниже сердца, у меня зажато». Ее история: отношения с ее партнером длятся около трех лет. Тот, очевидно, сильнее ее и, несмотря на то, что пробовали и жить вместе, и просто встречаться, неминуемо возникает ситуация, когда он требует от нее того, что за рамками ее возможностей принятия, прощения, пребывания вместе. Он может хамски обругать ее, беспочвенно и глупо ревновать или сам исчезнуть на несколько дней. Он заставил ее поверить в то, что «это любовь, фатальная и безысходная», а значит, «ей надо научиться принимать его такого, каким он есть просто потому что другого выхода для них обоих нет». И она, кажется, этим прониклась, в том смысле что исповедует собственное бессилие — «Да, я могу ему все высказать, что мне больно, я могу выругаться, я могу сказать ему, что между нами все кончено. И порой мне кажется, что это единственное, чего я хочу. Но, но я не могу противостоять ему. Он будет беспрестанно звонить мне на работу. Он будет ждать меня с цветами у выхода из офиса или у подъезда. Он бросится на колени или начнет меня обнимать и я… я таю… Я не могу противостоять его напору»).