Коллектив авторов - Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ?

Как видно на примере публикаций в «The New York Times», деятельность ИГИЛ оказывается вписанной в широкий фрейм войны с террором. Большинство публикаций, посвященных событиям вокруг ИГИЛ, характеризуется тематическим фреймированием деятельности этой организации. Эпизодическое фреймирование встречается лишь в трети проанализированных публикаций. Преобладание тематического характера фреймов и их политический контекст (74 из 100 публикаций) опосредованно указывает на высокую значимость данной тематики для СМИ и общества. Комплексность фрейма обусловлена спецификой контекста – гражданской войной в Сирии. СМИ фокусируют внимание на проблемных аспектах, не имеющих однозначного решения, таким способом, который выходит за рамки традиционного фрейма терроризма. Эти проблемы связаны скорее с исключительной сложностью фреймирования гражданской войны в Сирии: президент Башар Асад оказывается второй по упоминаемости персоной в проанализированных статьях после президента США Барака Обамы.

Смещение акцента с деятельности ИГИЛ на гражданскую войну в Сирии выхолащивает из фреймирования деятельности этой организации собственно террористическую составляющую. Анализ произведений массовой культуры показал, что фреймирование терроризма в сериалах и кино связано в первую очередь с фигурой террориста – неуловимой и скрытой угрозой. Попытки поймать конкретного террориста оказываются в такой логике бессмысленными. Только умножение практик контроля и дисциплины, учета и слежки позволяют уничтожить вероятность этой угрозы. В медиаосвещении деятельности ИГИЛ просматривается смещение фокуса с фигуры террориста на организацию, контролирующую определенные территории, ведущую экономическую деятельность, осуществляющую символическое насилие. Угроза ИГИЛ для западного мира сродни угрозе со стороны Северной Кореи или Ирана, но не «Аль-Каиды».

Как в СМИ, так и в художественных произведениях между терроризмом и исламом все реже ставится знак равенства. Одновременно, однако, идентифицируется ряд факторов, присутствие которых может свести эти два явления воедино. Прежде всего это авторитаризм или тоталитаризм как политический, государственный порядок. Ислам становится радикальным в условиях уничтожения мирных способов решения конфликта на любом уровне. Можно наметить некоторую тенденцию на ослабление традиционных бинарных оппозиций из ряда «терроризм – ислам» на примере постепенного изменения фрейма мусульманского государства в сериалах «Родина» и «Тиран». Сериалы сделаны одними и теми же авторами, которые в более поздней своей работе («Тиран») в меньшей степени склонны прибегать к описанию ислама в терминах фрейма терроризма, но гораздо чаще используют их для описания «государственного терроризма». Контекстуализация причинно-следственных связей приводит авторов к выводу, что не личность, а социально-политический контекст ее развития обуславливает ее террористические наклонности. Здесь происходит «огосударствление» терроризма как фрейма, придание ему большей «объективности». В результате ИГИЛ все чаще описывается «государствоцентричными» символическими средствами.

Основные проблемные точки, находящие отражение в новостях, находят поддержку в произведениях массовой культуры – фильмах и сериалах. Последние «отрабатывают» и углубляют бинарные оппозиции, а также закрепляют взаимосвязь между терроризмом и элементами культуры стран, с которыми он ассоциируется. Однако в отдельных художественных произведениях ставятся более сложные вопросы. Например, о тесной связи терроризма и современной массовой культуры, о том, что терроризм находит питательную среду среди людей, оторванных от традиционной культуры и ее ценностей и т. д.

Вопрос о специфике медийного дискурса вокруг ИГИЛ требует дальнейшего изучения. Применение критического дискурс-анализа к изучению медиаосвещения деятельности ИГИЛ видится перспективным направлением для будущих исследований.

1. Baudrillard J. The Spirit of Terrorism and Requiem for the Twin Towers. London, New York: Verso, 2012.

2. Borah P. 2011. «Conceptual Issues in Framing Theory: A Systematic Examination of a Decade’s Literature», Journal of Communication, 61.

3. Castels M. (2009): Communication Power. Oxford University Press.

4. Cronin A. 2015. «ISIS Is Not a Terrorist Group», Foreign Affairs, March-April.

5. Entman, R.M. 1993. «Framing: Toward Clarification of a Fractured Paradigm.» Jounal of Communication 43:51–68.

6. Gitlin T. 1980. The Whole World is Watching. Berkeley: University of California Press.

7. Jasperson, A.E., and M.O. El-Kikhia. 2003. «CNN and al Jazeera’s Media Coverage of America’s War in Afghanistan.» In Framing Terrorism: The News Media, the Government, and the Public, ed. P. Norris, M. Kern, and M. Just, 113–32. New York: Routledge.

8. Lakoff G. (2008) The Political Mind: Why You Can’t Understand 21st-century Politics with an 18th-century Brain. New York: Viking.

9. McCormick, G. H. (2003): Terrorist decision making. Annual Review of Political Science, 6: 473–507.

10. Nelson, Thomas E., Rosalee A. Clawson, and Zoe Oxley. 1997. «Media Framing of a Civil Liberties Controversy and Its Effect on Tolerance.» American Political Science Review 91 (3): 567–84.

11. Norris, P., M. Kern, and M. Just. 2003. «Framing Terrorism.» In Framing Terrorism: The News Media, the Government,and the Public, ed. P. Norris, M. Kern, and M. Just, 3–26. New York: Routledge.

12. Papacharissi Z., Oliveira F. 2008. «News Frames Terrorism: A Comparative Analysis of Frames Employed in Terrorism Coverage in U.S. and U.K. Newspapers», The International Journal of Press and Politics, 13:1.

13. Reese S., Lewis S. 2009. «Framing the War on Terror: The Internalization of Policy in US Press», Journalism, 10:6.

14. Rojecki A. 2005. «Media Discourse and Global Terrorism», Political Communication, 22:1.

15. Scheufele D. 1999. «Framing as a Theory of Media Effects», Journal of Communication, 49:1.

16. Schoeneborn D. and Scherer A. G. (2010): Communication as Constitutive of Terrorist Organizations. IOU Working Paper No. 104.

17. https://www.researchgate.net/publication/228193996_Communication_ as_Constitutive_of_Terrorist_Organizations

18. Semetko, H., J. G. Blumler, M. Gurevitch, and D. H.Weaver. 1991. The Formation of Campaign Agendas. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum.

19. Вайс М., Хасан Х. Исламское государство: Армия террора. М.: Альпина Паблишер, 2015.

20. Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. М.: Институт социологи РАН, 2003.

21. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002.

22. Кастэльс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ-ВШЭ, 2000.

23. Кин Д. Демократия и декаданс медиа. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015.

24. Маклюэн М. Понимание медиа. М., 2003; 2010 (3-е изд.). Глава 29.

25. Социология и кинематограф / Под общ. ред. Жабского М.И. – М., 2012. С. 20.

26 . Штомпка П. Визуальная социология. М.: Логос, 2007.

Андрей Быстрицкий

Говоря об «Исламском государстве», мы должны, конечно, обратить самое пристальное внимание на то, как этот образ воспринимается, какими чертами мы наделяем это образование, какова система понятий, в которых современная культура описывает ИГ. Собственно, об этом рассказывается в исследовании, с которым вы познакомились выше.

Надо заметить, что новые коммуникации сыграли свою роль в судьбе ИГ. И речь не только об упоительной легкости распространения практически любого контента в современном мире, легкости, оказавшейся необыкновенно выгодной ИГ: скорость распространения идей ИГ буквально равна скорости лесного пожара.