Коллектив авторов - Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ?

Анализировать данный сериал в контексте создания им определенного образа, фрейма восприятия мусульманского государства, проблемы терроризма на Ближнем Востоке можно на основе фреймов, упомянутых нами в первой части исследования. Цель данного анализа – выявить главную идею или центральный фрейм сериала.

3.3.1. Традиционный фрейм ислама в сериале

В сериале явно присутствует традиционный фрейм ислама, который можно определить как «фрейм войны и террора». Этот фрейм апеллирует к «культуре страха» и конструирует корреляцию между мусульманами (а именно представителями армии и секретных служб диктатора) и насилием как бытовой и политической практикой. Данная корреляция не безусловна, но она позволяет себя идентифицировать. Апелляции к «культуре страха» реализуются посредством демонстрации сцен террора «диктаторского режима» по отношению к собственному населению: сцены убийства взрослых и детей сопровождаются сценами сексуального насилия. Эти сцены оптимально ложатся в традиционные представления о пренебрежении правами женщин в мусульманской культуре.

Продолжением традиционного фрейма является также и четкое противопоставление ценностей представителей американского и арабского обществ. Например, американская семья выглядит в явно большей степени носителем плюралистических ценностей, которым явно симпатизируют авторы сериала: верность супругов друг другу и взаимопонимание родителей и детей является публично проблематизируемой практикой, которая, однако, только подчеркивает дух внутренней свободы. Молчаливая иерархия мусульманской семьи на этом фоне цивилизационно второстепенна.

3.3.2. Расхождения с традиционным фреймом

Сериал склонен рассуждать о причинах, а не только описывать последствия. Данные попытки фрагментами меняют фрейм «войны и террора» на фрейм «глобализации». Мотивация одного из главных героев сериала авторитарного правителя Аббудина Джамала определяется не только внутренними обстоятельствами – авторитарная культура в семье и стране, но и внешними обстоятельствами – мотивами героев в контексте сложной международной ситуации, взаимоотношениями с отдельными странами (США, Китай).

Бинарная оппозиция проходит не по линии «христианство – мусульманство», а по линии отсутствия или наличия приверженности универсальным ценностям. Начальник секретной службы режима, не замеченный в особой прилежности в соблюдении мусульманских обрядов, противопоставляется глубоко верующей представительнице сопротивления. Здесь, однако, явным упрощением является демонстрация символического языка «демократически» настроенных мусульман, сильно напоминающих участников предвыборных дебатов президентских выборов в США. Противопоставление происходит скорее по линии «политики – простые граждане», а также «охранители тоталитарного режима – участники сопротивления».

Не происходит демонизации по линии «христианство – ислам» также и на уровне отдельных представителей США и арабских стран. Представители американского дипломатического корпуса показаны, например, циничными оппортунистами, оперирующими не принципами, а исключительно интересами. Причинность поступков главных героев сериала во многом контекстуализирована. Например, отдельные злодейства диктатора (обстрел собственного населения химическим оружием) – скорее результат логики эволюции самой авторитарной системы, которая склоняет его к государственному терроризму.

Одной из центральных тем сериала является тема власти. Данная тема предстает перед зрителем скорее в постмодернистской традиции: рассуждения о властных отношениях в политике выходят за границы политики sui generis. Политика здесь лишь продолжение межличностных отношений в авторитарном государстве, ценности которого и есть фрейм, определяющий образ мыслей и поступки героев во всех сферах.

3.3.3. Вывод

В целом сериал не особо радует зрителя стилистической новизной и сложностью, которая позволила бы решительно порвать с традиционным фреймом. Основные конфликты сюжета – между мировоззрениями братьев как представителями разных культур (диктатор и реформатор); между авторитарной властью и оппозицией – описаны в хорошо узнаваемых бинарных противоположностях. Данные оппозиции точно укладываются в традиционный фрейм мусульманского авторитарного/тоталитарного государства и не оставляют у зрителя сомнений в атрибутировании симпатий.

Вместе с тем главная идея сериала о том, что у тоталитаризма нет национальности и вероисповедания, позволяет сериалу ослабить влияние клише и стереотипов в восприятии ислама, свойственных традиционным фреймам. Сериал пытается дистанцироваться от детерминизма и немотивированных обобщений. Сын диктатора мечтает открыть бутик в Лондоне и жалуется своему отцу в порыве откровения: «Здесь мы видим только кровь, насилие и месть».

Диктаторами не рождаются, диктаторами становятся. Исламский радикализм, утверждают авторы сериала, рождается в авторитаризме как наиболее эффективная форма сопротивления. Мечеть – это место поминовения жертв химической атаки диктатора и единственная альтернатива тоталитарной власти на Ближнем Востоке.

Основной задачей исследования было описать фрейм ИГИЛ на материалах освещения его в массмедиа США и Великобритании и художественных произведениях этих стран (фильмах, сериалах). Менее амбициозной, но тем не менее важной составляющей этой задачи было сопоставление обнаруженных фреймов на предмет их расхождения. Вопросы, на которые нужно было дать ответ, следующие. Можно ли говорить о существовании устойчивого фрейма ИГИЛ в массмедиа и художественных произведениях? Насколько данный фрейм совпадает или не совпадает с уже сложившимися фреймами терроризма, ислама и мусульманских государств? Какие из известных фреймов используются для описания ИГИЛ и какие сложности испытывают СМИ и индустрия кино для идентификации ИГИЛ?

Дуалистическая природа ИГИЛ (террористическая организация и/или протогосударство) обусловливает специфику фреймирования в СМИ. Общий фрейм войны с террором сложился в западной культуре после событий 11 сентября 2001 года. Вписывается ли ИГИЛ в этот фрейм? Как отражаются противоречия между государствами, вовлеченными в сирийский конфликт, на медиаосвещение деятельности ИГИЛ? Соответствует ли ИГИЛ сложившемуся в массовой культуре конструкту исламского терроризма?

Для анализа были отобраны статьи, публиковавшиеся в указанных выше средствах массовой информации с период с 29 июня 2014 года (объявление группировкой ИГИЛ Халифата на контролируемых территориях Ирака и Сирии) по 30 ноября 2015 года. Из общего числа публикаций в каждом из изданий было отобрано по 100. Визуальный анализ художественного текста осуществлялся на материалах сериалов «Родина», «Тиран», фильма «Четыре льва».