Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.

Допустим, для девушки генетически подходит в среднем один мужчина из трех тысяч. Тогда, если она, будучи в девицах, познакомится с тридцатью мужчинами, вероятность влюбиться, то есть вероятность того, что среди ее знакомых окажется тот самый, составляет для нее 1%. Но вероятность нахождения в группе из 30 мужчин двух генетически подходящих, равна уже 0,01 х 0,01 = 0,0001, т.е. 0,01%.

В романах, однако, две-три любови, пережитые героем, — совершенно обычное дело. Пусть теория попробует объяснить этот феномен. Когда объяснит, а также ответит и на другие поставленные перед ней вопросы, тогда и будем с ней считаться.

Феромоны

В конце XX века модной стала также феромонная теория, утверждающая, что генетический анализ осуществляется по запаху тела. Но и эта никакими опытами не подтвержденная гипотеза на уже поставленные вопросы ответов все равно не дает. Все возражения и сомнения по поводу генетической теории полностью относятся и к ней. Единственный ее плюс в том, что она объясняет, почему нет взаимосвязи между степенью оголения, принятой в обществе, и распространенностью любви. Зато она порождает новые неувязочки с фактами.

В Средние века люди совершенно перестали мыться. «Век элегантности был в то же время и веком отвратительной нечистоплотности. Люди совершенно разучились рационально умываться. Людовик XIV довольствовался тем, что по утрам слегка обрызгивал руки и лицо одеколоном — этим ограничивался весь процесс умывания. Зато от него и воняло на десять шагов так нестерпимо, что могло стошнить, как ему однажды в минуту раздражения заявила г-жа Монтеспан» {175}. При этом и мужчины и женщины нещадно поливали себя духами. Учуять естественный запах тела среди вони и духов было весьма проблематично, следовательно, любовь в те времена должна была прекратиться совсем. Однако, влюблялись ведь!

Под веком элегантности немецкий ученый Э. Фукс в своем почтенном трехтомном труде «EROTICA» разумеет эпоху абсолютизма во Франции, когда правил «король-солнце». Вся эта эпоха — сплошь любовные истории. В XX веке мыться стали чаще, парфюмерией стали злоупотреблять меньше, что, тем не менее, роста любви не вызвало.

Теория идеала

Довольно распространена — опять же без всяких на то оснований — точка зрения, в соответствии с которой любовь возникает, когда люди встречают свою «половинку», свой идеал. Иногда ту же самую мысль оформляют более наукообразно: человек формирует для себя определенный образ. При встрече с лицом противоположного пола, соответствующим заданному образу, вспыхивает любовь.

Назовем это для краткости теорией идеала. Ее активно поддерживают мамы и бабушки, а также педагогические круги. Но никто до сих пор не попытался подтвердить ее научными методами, хотя это было бы совсем нетрудно, и в результате получилась бы вполне приличная диссертация.

Каждый год на первые курсы университетов и других учебных заведений приходят миллионы студентов и студенток. Не составило бы никакого труда провести среди них опрос: опишите образ той (или того), в кого вы могли бы влюбиться. Опрос этот совершенно безобидный, ответят на него с охотой и организовать его куда проще, чем добиться, например, разрешения на проведение анкетирования по поводу сексуального опыта. А года через два- три среди тех же самых лиц проведем еще один опрос и поинтересуемся: не случилось ли им за истекшее время влюбиться и в кого именно? И если будет обнаружено совпадение, что каждый раз они влюблялись именно в тех, чей образ нарисовали при первом опросе, получится подтверждение теории идеала.

Многие влюбляются в жизни не один, а два и более раз. Если теория идеала верна, объекты влюбления у них всякий раз должны быть схожими. Опросим достаточно большую группу людей на предмет их любовного опыта (не сообщая им о цели опроса!), попросим описать тех, в кого они влюблялись, и если описания всякий раз совпадают, опять же получаем для своей теории хорошее подтверждение. Если трудно организовать интервью с живыми людьми, то, считая художественную литературу отражением жизни, можно попытаться проанализировать романы или — еще лучше — мемуары.

Подобные исследования никем никогда не проводились по той простой причине, что и художественная литература, и жизненный опыт на каждом шагу опровергают теорию идеала. Вот, пожалуйста, два литературных примера. Герой «Обыкновенной истории» И.А.Гончарова влюблялся трижды. Первый раз его избранницей была деревенская простушка из бедной семьи. Второй раз — петербургская аристократка: юная цветущая барышня, веселая, кокетливая, из тех, однако, кто от любви головы не теряет и про свои интересы не забывает. Третья любовь — вдова двадцати четырех лет: хрупкая, чувствительная, нервная, склонная к самоотдаче, во имя любви готовая на все. Ну и где тут заранее определенный образ?

Еще более убедительный пример найдем у А.И. Герцена в повести «Кто виноват?». Любонька вышла замуж по любви. Старый мудрый доктор, друг их семьи, отговаривал ее будущего мужа: «Не пара тебе твоя невеста. Ты — невеста, а она — тигренок, который еще не знает своей силы». Через несколько лет она влюбляется снова — в разочарованного аристократа, полную противоположность мужу и по характеру, и по внешности.

Если ее идеалом был светский лев, чего же тогда она влюбилась в своего мужа? И наоборот. Подобные истории — приговор теории идеала.

Можно получить некоторую надежду выкрутиться, если предположить, что образ способен со временем меняться. Действительно, у безусого юнца, а впоследствии у зрелого, умудренного опытом мужчины идеальные образы могут различаться. Но молодежь нередко влюбляется с интервалом в полгода, а то и меньше. Ромео, который в теориях любви то же самое, что муха-дрозофила в генетике, влюбился в Джульетту днем, будучи еще утром по уши влюбленным в Розалину. Джульетта — открытая пылкая натура, Розалина — скрытная холодная святоша. Очень уж подозрительно выглядит идеал, способный измениться за столь короткое время. Столь же подозрительно выглядит потому и вся теория идеала.

О любви на протяжении нескольких последних веков исписаны горы бумаги. За это время вполне можно было бы выявить хоть какие-то закономерности насчет идеалов. Однако никаких правил до сих пор так и не установлено, кроме одного: чаще всего влюбляются в молодую смазливую мордашку при хорошей фигуре. Когда мордашка с фигурой имеются, все остальное в их обладателе отступает на второй и на третий план.

Типичная жизненная ситуация. В женском молодежном коллективе появляется писаный красавец, ничем не выдающийся, однако приличного поведения и без отталкивающих черт характера. Половина девушек немедленно в него влюбляются: вздыхают, страдают, соперничают, ревнуют. Со временем он уходит либо женится. Девушки успокаиваются и влюбляются в других, не столь красивых, но устраивающих их своим характером и другими качествами.