Владимир Лебедев - Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Как искажает эмоциональное состояние личности восприятие других людей убедительно говорит и следующий эксперимент. Двум группам испытуемых показывали одни и те же фотографии с просьбой описать, какое впечатление производят на них лица, запечатленные на снимках. До этого у испытуемых первой группы специальными методическими приемами вызывалось состояние тревожности, беспокойства. Исследования показали, что находящиеся в таком состоянии люди воспринимали лица, изображенные на фотографиях, как некрасивые, озлобленные, жестокие и т.п., тогда как вторая группа ничего подобного в этих лицах не замечала. Испытуемые первой группы, проецируя свои переживания на фотопортрет, уподобляя эмоциональный мир других своему собственному, исказили облик этих людей.

Как уже отмечалось, в условиях групповой изоляции важна сдержанность и уступчивость людей по отношению друг к другу. В исследованиях было доказано, что указанные два качества обеспечиваются внутренним торможением, которое является довольно хрупким процессом. В первую очередь процесс внутреннего торможения начинает страдать при астенизации. Примечательны в этом плане записи Ю. Сенкевича: «Чем дальше, тем неуклоннее «горячие точки» перемещались из производственной сферы в бытовую, житейскую: спутник не устраивал не только тем, как работает, сколько тем, что он не таков, каким ты желал бы его возле себя иметь. Характерный пример с Абдуллой. В его адрес у меня в дневнике немало высказываний, суть которых в одном: Абдулла моется пресной водой, и это безобразие. Почему, собственно, безобразие? Воды на борту (первое плавание) вдоволь, контроля за ее потреблением нет. А вот как это так, я обхожусь соленой, Абдулла же привередничает — чем он лучше других? Тем, что мусульманин? Коран ему не велит? Подумаешь, как говорил в «Золотом теленке» камергер Никита Пряхин: «У всех коран!» Когда с водой стадо немножко поджимать и Абдулле были запрещены пресные омовения, я отметил это в дневнике с удовольствием: «Отошла коту масленица» ( 160, с. 137).

К тем же дням относится другая запись: «Норма из тех, кто чистит зубы не утром, а вечером, и это меня настораживает». Ну, кто бы из нас в нормальных условиях ставил свое отношение к соседу в зависимость от того, чистит он зубы вечером или утром? В другом месте: «А столкновения по-прежнему возникали, бессмысленные и беспричинные — как правило, они гасились в зародыше и разрешались смехом, но и смех был лихорадочный и преувеличенный. Нечто неуловимое и бесформенное висело над нами, зудело в уши, заставляло злиться по мелочам, лишало сил, обволакивало полем вялости и апатии... Вдруг ловишь себя на том, что ужасно хочется обругать соседа: чего он опять запиликал на гармошке? И понимаешь ведь, что он тоже только что трудился как вол и музыка сейчас для него — утешение, и мотивчик такой симпатичный — все понимаешь и ничего не можешь с собой поделать» ( 160, с. 139).

«Нервы натянуты у всех, — записывает он несколько недель спустя, — это проявляется поминутно. Стою на вахте, и вдруг ко мне поднимаются Кей и Сантьяго. Кей плачет, Сантьяго его успокаивает. Оказывается, Сантьяго толкнул Кея ногой, в шутку, а это для японца крайне оскорбительно. Ну, Кей, Кей, кто же знал? Прости, пожалуйста, не обижайся! А Кей всхлипывает, и сам извиняется, и улыбается сквозь слезы: «Прекрасно понимаю, что глупость, а ничего не могу с собой сделать...» Славный Кей, воспитанный, сдержанный, деликатный! Ни разу за все плавание он не повысил ни на кого голоса, всем помогал, ко всем ровно относился, всегда был занят, стремился служить экспедиции максимально. И беспощадно, оберегая товарищей, загонял внутрь себя собственные отрицательные эмоции — копились они, копились и отомстили» ( 160, с. 171).

«Трудно передать словами состояние психики, — пишет исследователь Антарктики П. Д. Астапенко, — возникающее полярной ночью. Зимовщики в эти месяцы несут невидимое бремя, чувствуют какое-то напряжение, так или иначе сказывающееся на поведении людей, их работоспособности, развлечениях, отношении друг к другу» ( 6, с. 64).

Врачи антарктических станций установили, что с увеличением времени пребывания в экстремальных условиях учащаются обращения к врачам с невротическими жалобами. Среди сотрудников учащались конфликты. При этом нарушения коммуникаций, сопровождающиеся неадекватными эмоциональными и поведенческими реакциями, приходились на третий квартал зимовки. Об этом свидетельствовали наблюдения и самонаблюдения полярников. «Незаметно день за днем у людей понемногу взвинчивались, — продолжает прерванную цитату Астапенко, — а у иных стали сдавать нервы; в поведении некоторых чувствовалось больше нервное напряжение, какая-то духовная усталость... так или иначе сказывающаяся на поведении людей, их работоспособности, развлечениях, отношениях друг к другу» ( 6, с. 64, 73).

В «Арктическом дневнике» П. С. Кутузова читаем: «Половина мирного сосет валидол, у многих шалят нервы... У нас часто стали вспыхивать ссоры. Ссорятся из-за мелочей, по пустякам, но все проходит бурно, чуть ли не до драк... Сейчас не разговариваю с И., стараюсь не иметь с ним ничего общего. Но это трудно, ведь он начальник нашего отряда, и дел общих до черта. Началось по мелочи, из-за паршивой двери в тамбур, открытой ветром. А кончилось тем, что он отрезал электропроводку в мою лабораторию и оставил все приборы без питания» ( 97, с. 108, 115).

Во избежание конфликтов рад сотрудников полярных и гидрометеорологических станций, согласно исследованиям психиатра П. П. Волкова, «стремятся уйти внутрь себя, сократить контакты, «инкапсулироваться» ( 39, с. 142). Нарастание интравертированности, замкнутости, аутичности, переключение на ориентации, связанные с внутренним миром, и понижение общительности А. П. Бизюк ( 16) относит к числу закономерных перестроек личности в условиях групповой изоляции, вызываемых астенизацией нервной системы.

В условиях групповой изоляции нередко развиваются неврозы и психотические состояния. Развившиеся в этих условиях депрессии, приводили в ряде случаев к самоубийствам ( 16, 74, 157). По данным И. А. Рябинина, с антарктических станций с 1950 до 1980 г. с реактивными психозами было эвакуировано 44 человека.

При астенизации появляются неадекватные реакции. Так на гидрометеорологической станции, расположенной на острове «Святой Генриетты» зимовало три гидрометеоролога. Два из них поддерживали систему отношений, а третий — П. оказался асоциальной изоляции. Став изгоем, он приучил к себе муху, которую поил сиропом и кормил. С ней он вел «разговоры». Однажды муха села на лоб одному из его «врагов». Тот машинально прихлопнул ее. Тогда «друг мухи» снял со стены ружье и в упор убил человека. Судебно-психиатрическая экспертиза признала П. вменяемым. Конечно, здесь можно подумать, что П. был возбудимым психопатом, который из-за мухи убил человека. Но приведенный ниже случай явно противоречит такому мнению.