Роже Дадун - Фрейд

И даже после того как Бог подписал текст соглашения - "Я, Яхве, есть...", составленного Моисеем-"Поэтом", эта божественная, "отцовская" мета не помешала дерзкому Моисею (свою дерзость мятежного сына он уже проявил в Египте) разбить Таблицы законов при первом же поводе, поскольку Пакт братьев против воли отцов выразился в достаточно неопределенной, временной власти.

Фрейд прекрасно знал библейские тексты (семейная иллюстрированная Библия Филиппсона на двух языках, как мы помним, дала богатую пищу его воображению), и многочисленные эпизоды из Ветхого Завета иллюстрируют его понимание Моисея. Хотя бы вкратце упомянем о них, поскольку они порой весьма ярко характеризуют братскую жестокость, выраженную в Дерзости, Гневе и Жесте Пророка.

История Каина и Авеля с огромной силой конденсирует в себе тему братской жестокости, лежащую в основе конфликта и взаимодействия с отцовским принципом. "Страшный гаев" Каина (здесь, как и в случае с Моисеем, речь идет не столько о черте характера, сколько о воплощении в действие братского принципа) через эпизод с убийством Авеля, спровоцированным Отцом, переходит в подчиненный долгому, изнурительному ритму процесс блуждания, изгнания, наложенного Отцом, и воплощается в конце концов в скрытую сторону своей сути - созидательную энергию. Известно, что Каин основал город (не слышится ли здесь тема стихотворения Одена об "Эросе, возводящем города"?), который он назвал Енох в честь сына. Как уточняет Ости, прекрасная "Библия" которого служит нам источником ссылок при наших обращениях к Ветхому Завету, Енох означает "основание, освящение"; и это - первое упоминание в Библии о человеческом поселении. Ближайшие потомки Каина изобретают основные формы культуры: искусства, металлургию; "Иувал стал отцом всех играющих на гуслях и свирели", "Тувалкаин - отцом всех, обрабатывающих железо и бронзу". Ости, переводчик текста, в выразительном примечании добавляет, что "детям Каина приписывается возникновение и развитие цивилизации до потопа".

Если одной из важнейших характеристик братского принципа, выражающегося в жестокости и конфликте, целью которых служит созидание, является возможность остановиться перед убийством брата (то есть его необходимость подавляется жизненной составляющей) - убийство брата становится проявлением отцовского принципа, использующего двойственность братьев, и здесь, для преодоления доминанты смерти, важно, чтобы мертвый брат возник снова. Так, в Библии сказано, что "вместо Авеля; поскольку Каин убил его", Ева родила сына по имени Сиф; Сиф, имя которого обозначало возвращение брата, назвал своего сына Енох - поэтический термин, означающий человека как такового, человеческое существо. Только после того, как несущим потенциал братского принципа первому городу и человеку, выражающему человеческую сущность, дали имя Енох, стало возможным что-либо сказать об Отце, который появляется внезапно и уже во вторую очередь, как сказано в "Книге бытия": "Тогда стали называть имя Яхве". Выше мы уже отмечали, что имя Отца и отцовская функция не могли целиком принадлежать Первоотцу, деспотичному Самцу, первобытному "Монстру" до его убийства сыновьями.

Различные варианты мифов о братьях в Ветхом Завете предоставляют все возможные комбинации типичных элементов и функций, свидетельствующих о непреходящей жизненности братского принципа, который возникает, чтобы противостоять доминанте Отца. В сюжете об Исааке и Измаиле вмешательство отца разрывает братскую связь с целью поставить в привилегированное положение Единственного, призванного, несомненно, заменить Отца, но претерпевающего, тем не менее, характерный процесс индивидуализации. Ревнивая Сара требует у Бога ради своего сына Исаака, несущего типично фрейдовскую функцию "любимого сына" матери, изгнать Измаила, сына египтянки Агари (Моисей тоже был сыном египтянки). Изгнание и скитания в пустыне выражают важный символ братского принципа: Агарь "скиталась в пустыне Вирсавии", Измаил "жил в пустыне", и в тексте уточняется: "Он жил в пустыне Паран".

Отцовский принцип торжествует в знаменитой жертве Исаака, в отцовских образах Бога и Авраама, в кастрации, представленной в виде обрезания (оно соотносится с реальной кастрацией, производимой первобытным Отцом как Пакт о содружестве, предложенный Моисеем Богу, с убийством Отца, то есть в качестве непосредственного заменителя), в убийстве сына на жертвеннике вместо барана и, наконец, в утверждении господства Единственного. Бог останавливает занесенную для принесения жертвы руку Авраама словами: "Я знаю, что ты боишься Бога и не пожалел для меня сына твоего, единственного твоего". И Ангел Яхве повторяет ту же формулировку: "Сына твоего, единственного твоего". "Патриотическая традиция, - пишет Ости, - Патристика - произведения так называемых "отцов церкви" II-VIII веков, в которых изложены основы христианского богословия и философии.

С удовольствием усматривала в Исааке тип Иисуса, единственного и горячо любимого сына..." Такова двойственность единственности: Бог может принять, слить с собой единственного сына как ответ и славу его собственной неповторимости, абсолютной власти Единого Бога, но и воспринимать его как неповторимого индивидуума, опасного соперника, с которым следует считаться и устанавливать "союз". В тексте часто встречаются сюжеты, когда отцовский принцип оспаривается: зачатие Исаака происходило под знаком дерзости и насмешки Сары, не верившей в обещание плодовитости, данной Богом; и отсюда - столкновение двух "любимых сыновей", двух братьев-врагов, в результате которого созидательная сила братского принципа дала начало основанию двух "великих наций".

Тема близнецов часто встречается в мировой мифологии, а сюжет с Иаковом и Исавом демонстрирует пример братской жестокости. Когда Ревекка, жена Исаака, была беременна, "ее сыновья в утробе стали биться" - первая стычка, в которой уже проявляется желание смерти: "Если так будет, - сказала мать, - то зачем жить?" - этот плач, вероятно, является отголоском смертельных стычек в орде. Связь братьев настолько тесна, что когда Иаков вслед за братом покинул чрево матери, "его рука держалась за пяту Исава". Отцовский принцип утверждается со всей силой: "Старший будет служить младшему", - заявляет Яхве перед рождением близнецов. Когда старый Исаак благословлял Иакова, он произнес следующие выразительные слова: "Будь господином над братьями своими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей!"

Одновременно библейский текст изобилует ситуациями и образами, которые выходят за рамки и даже дерзостно превращают в насмешку отцовский принцип. Схватившийся за пяту старшего брата Иаков - имя происходит от древнееврейского aqeb "пята" - всегда будет тем, кто следует по пятам, гонится за правом приоритета, первородства, главенства - и Отцовства. Исав рождается первым, он - старший и благодаря этому становится на сторону Отца. Библия описывает некоторые его "злоупотребления" - не отголосок ли это первобытного "тотемического монстра" Фрейда? Из материнского чрева он вышел красный и покрытый волосами, "весь, как кожа, косматый"; будучи охотником, он ловил зверей и нравился отцу тем, что приносил ему дичь; он - "зверь" в своей наивности, поскольку променял свое право первородства - чего стоит подобное первородство? - на знаменитую чечевичную похлебку; в нем закипает ненависть к брату: "Я убью Иакова, своего брата!".