Роже Дадун - Фрейд

Под видом беспорядочных действий, производящих впечатление восстания братьев против Веймарской республики, патриархальных Институтов, патриархальных Партий, Государства, Власти отцов и т. д., Гитлер занимался в основном нарушением, разрывом братских связей; он разрушил не момент власти, с которой, наоборот, постарался слиться, а горизонтальные выступления восставших индивидуумов и заставил последних образовать единую массу вокруг антагонистических отцовского и материнского принципов. Став массовой, братская любовь регрессирует, пресыщается, сливаясь, растворяясь в материнской, и, создавая ложный образ Великой Немецкой Матери, воплощается в кровожадной Германской орде. В то же время, как бы в компенсацию, братская ненависть конденсируется, укрепляется, также в результате регрессии; деспотический отцовский принцип предписывает сыновьям следовать закону Каина: отброшенный ордой "брат-враг" становится в первую очередь врагом, которого требуется уничтожить.

Союз, слияние подчиненной галлюцинации массы с Фюрером превращает всю ее целиком в несущего смерть Деспота, который изгоняет, 'оскопляет, убивает "сыновей", считающихся мятежными, - последние могли принять антропологический образ евреев (предназначавшихся к полному истреблению потому, что олицетворяли собой первобытное Восстание братьев и любимых сыновей Матери) или любых других исторических лиц, "чуждых" и "неверных" по отношению к сплоченной, однородной немецкой орде.

Нацизм характеризуется тотальным нарушением братского принципа: вместе с единым центром, связующим, притягивающим к себе братскую массу, лишенную видимых признаков конфликтности - сиятельная арийская раса, составленная из одинаково белокурых членов, вскормленных одним и тем же германским молоком - появляется пустыня ненависти и жестокости, хаос недочеловеков, недо-человечность, подчиненная работе смерти.

Там, где нацизм изгоняет, отторгает чуждые ему элементы в параноидальном процессе отбрасывания, сталинизм вбирает, пожирает, поглощает их в своего рода внутренней шизофренической бездне. Для сталинизма, вследствие его "прогрессивного", "гуманистического" мировоззрения, чужой является частицей единого человечества. Поэтому даже буржуй, капиталист, враг могут быть после победы революции исправлены, обращены в новую веру, переучены. Таким образом, становится понятным- ведущее значение, придаваемое пропаганде, идеологической работе, бесконечным повторениям одних и тех же слов в ожидании, что на каждого в один прекрасный момент снизойдет откровение. Самокритика, выступающая одной из форм "братских" отношений, призвана вскрыть и уничтожить то отличное, что существует в каждом, чтобы вместе идти к созданию единого брата, который станет новым человеком будущего.

Но за это утопическое, декларированное "братство", за эту политическую фантазию и обман в условиях сталинизма приходится очень дорого платить. Если утверждается, что вчерашний враг может стать братом завтра, то сегодняшний брат может быть и потенциально уже является врагом завтрашнего дня, а следовательно - врагом сегодня, врагом еще вчера. Ненависть пожирает изнутри эротическую братскую связь. Вскоре остаются лишь кости зеков. Наметившийся разрыв существует повсюду: во всех странах мира требуется следить и подвергать постоянной чистке братские партии, в так называемых дружественных, союзных, братских странах периодически нужно устанавливать порядок; в своей, избранной стране, где старший брат открыл дорогу, а республики-сестры должны быть крепко связаны с единым центром; в самой партии, где существует великий брат - основатель Революции и братья по оружию, старая большевистская гвардия, в частности.

За декларированными сталинизмом идеями братства скрывается глубокая пропасть, куда безвозвратно уходит вся братская энергия, разделенная на две составляющие. Составляющая ненависти братских взаимоотношений подогревает состояние соперничества, конфликта, основанное на имеющихся различиях, приводит к неразрешимым противоречиям и бесконечной борьбе. Убийство в том виде, как им пользовался первобытный Деспот, служит для быстрого и универсального разрешения любой проблемы. А составляющая любви, отнятая у братьев, целиком переносится на личность - монолит, абсолютную власть великого Вождя, Отца народов. Первобытная Орда воссоздана вновь.

В условиях постоянной угрозы нарушения хрупкий, как всякая тонкая структура, братский принцип, полный неразрешимых конфликтов, прокладывает свой собственный путь. Власть отца и обольщение матери окружают, сжимают его, против них ему, следовательно, постоянно приходится восставать, но при этом он не может полностью их отвергнуть, нуждается в них, черпает в них силу. Он находится в состоянии постоянного ученичества, обучения культуре различия, но в то же время, чтобы не замкнуться в себе, не впасть в эйфорию автаркии, прибегает к отцовским и материнским ценностям, которые, в свою очередь, в этих новых или возобновленных эротических связях находят подтверждение своей подлинности.

Такова мучительная наука восстания братьев, в которой столь тесно слились изгнание и возвращение, ожидание и порыв, желание и отказ от убийства, долготерпение и нетерпеливость, что под ее воздействием родительские фигуры, так часто упоминаемые Фрейдом, теряют свою напыщенность, выспренность, галлюцинаторную ауру и обретают силу надежных, спокойных берегов, способных ограничить, уравновесить мозаику братских индивидуальностей, над которыми постоянно раздается грозное громыхание вечности.

"Пусть однажды, - писал Фрейд, - разум восторжествует и, наконец, победит и рассеет иллюзию!" Он надеялся также, что "вечный Эрос" утвердится в борьбе, которую ведет со своим бессмертным противником - влечением к смерти, Танатосом. Эти редкие для Фрейда пожелания объединяются одной надеждой - на Разум и Эрос, мощные силы, борющиеся со своими извечными врагами - Иллюзией и Смертью. Эротический Разум или Рациональный Эрос - такими могут быть идеальные названия (и здесь остается элемент иллюзии!) антропологии Фрейда, но именно таким, согласно всему изложенному выше, является реальное воплощение его мысли.

Рациональность Фрейда, несомненно, лежит в области науки, что он сам подтверждает, рисуя картину трех решающих этапов познания, отмеченных тремя "научными" революциями. Их он описывает в краткой статье 1917 года "Трудность психоанализа": Коперник совершил переворот, установив, что Земля не является центром Вселенной; Дарвин - что человек не представляет собой особый вид в мире живого; и, наконец, Фрейд совершил свой переворот, показав, что "Я не является хозяином в собственном доме" и поведение человека определяется сексуальностью и бессознательными процессами. Эти три переворота, согласно Фрейду, придали значительное "смирение" нарциссизму человека, его антропоцентризму, желанию пользоваться особым, центральным положением в трех планах: космологическом, биологическом и психологическом. Таким образом, психоанализ внес свой вклад в многовековые усилия науки по развенчанию "нарциссической иллюзии" человека.