Кэролайн Уилльямс - Мой продуктивный мозг [Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло]

А вот моя нелепая реакция на стресс оказалась особенно устойчивой к изменениям. Когда оксфордский эксперимент был в самом разгаре, я попыталась организовать сканирование мозга для следующего шага моей миссии — и получила подряд несколько отказов от исследователей, которые, как я надеялась, позволят мне поучаствовать в своих экспериментах. Многие из них объясняли, что это слишком дорого, что у них нет времени искать свободного аспиранта, который смог бы проанализировать мои результаты, и что в любом случае я — неподходящий субъект для их исследования. И хотя я знала обо всех ограничениях нейровизуализационного метода и понимала, что наверняка есть и более надежные способы оценить происходящие в мозге изменения, я все равно сходила с ума не меньше, чем когда не могла дождаться ответа от Илейн Фокс (надо сказать, на этот раз сумасшествие длилось всего несколько дней, но все равно я в это время была совершенно неработоспособна). И не стану отрицать — меня это очень расстроило. Я надеялась, что выбросила все эти глупости из головы.

Итак, мы вернулись к тому, с чего начинали: чтобы действительно изменить мозг, нужно очень тщательно подойти к выбору навыков. Тревожный темперамент, как оказалось, явление комплексное. Социальная тревога и тревога, предваряющая действия, — вещи очень разные, и меры, помогающие избавиться от одного, могут никак не повлиять на другое.

Но из всего произошедшего на этом этапе я сделала один очень важный вывод. Тревога тоже завязана на контроле внимания. К сожалению, внимание далеко не всегда находится под управлением сознания — так что попытки решить проблему самостоятельно или по крайней мере следовать совету «думай о хорошем, и будешь лучше себя чувствовать» не сработают никогда. Если у вас есть негативные когнитивные искажения, вы всегда будете плыть против течения. Вот почему люди в депрессии не могут начать мыслить позитивно и тем самым вытащить себя за волосы из болота: их мозг не дает им увидеть ничего, кроме этого самого болота.

Выбраться из цепких лап негативных искажений восприятия нелегко. Я не могу с полной уверенностью сказать, решит ли проблему модификация когнитивных искажений, — этого не знает ни Илейн Фокс, ни кто бы то ни было еще. Я могу только утверждать, что мне она, похоже, помогла. Но — и это очень важное «но» — «правильный выбор навыка» для этого крайне важен. Тренируйтесь выискивать в толпе счастливые лица, и увидите изменения в реальной жизни. Я же с самого начала задавалась вопросом: если я избавлюсь от одного невроза, исчезнут ли остальные? Теперь я узнала ответ. Нет.

С другой стороны, полным ходом идет мое обучение осознанности, и теоретически у меня еще осталось несколько неопробованных способов противостоять фундаментальному ангсту [3]. Осознанность, как оказалось, касается не только сознания, не только разума, но во многом и телесности. И, может быть, именно здесь спрятан ключ к большему контролю над собой.

Анастейша из «50 оттенков серого» всегда кусала нижнюю губу, когда нервничала. Сама того не осознавая, она заставляла миллионера Кристиана Грея сходить с ума от страсти. Благодаря силе медитации, я обнаружила, что поступаю как Анастейша. Правда, внешне при этом я больше похожу на лягушонка Кермита (рис. 11).

Странно, что я не замечала за собой этой привычки до тех пор, пока Гилл, моя наставница по медитации, не посвятила одно из занятий осознанию происходящего в теле: дома мы должны были выбрать любое приятное переживание и обратить внимание на то, где оно расположено в теле, — а потом проделать то же самое с неприятным. Я поняла, что в приятные моменты с любимыми я ощущаю, как по животу разливается тепло, — все это очень мило, но не удивительно. Намного интереснее было осознать свои реакции на переживание негативного опыта: я заметила, что на любую тревогу реагирую разнообразными тиками. Чаще всего появляется лицо Кермита, но в моем арсенале также засветилось сдвигание бровей, которое мне абсолютно не идет, и поджимание губ в стиле «недовольная бабушка».

Осознав все это, мы увидели расхождение между тем, что творится в уме, и тем, как это ощущается, пояснила Гилл. Только теперь мы сможем разобраться, что же действительно происходит. «Главное — заметить это. Просто заметить», — сказала она.

Чем больше внимания я уделяла своим физическим реакциям, тем яснее осознавала, что за ними стоит. Я закусываю губу, когда убираю дом, когда думаю, что написать, когда готовлю и когда составляю список будущих дел. В этих ситуациях я думаю: «Я хочу сделать все правильно. Что если у меня не получится? Я хреновая хозяйка/писатель / и т. п.?» Занимательно.

Теперь, когда я заметила эти реакции, я смогла, например, сознательно расслаблять губы и полностью сосредоточиваться на том, о чем так волнуюсь. Стало понятно, что либо а) не стоит превращаться в Кермита из-за какой-то посудомоечной машины, либо б) я волнуюсь, потому что мне не безразлично качество моей работы — и это на самом деле хорошо. В любом случае я смогла уменьшить напряжение и перестать придираться к себе. Просто чудесно.

Осознанность не дает вам изводить себя мыслями о том, как нужно поступать «правильно», — и это очень мне нравится. Любые встречавшиеся мне подходы к самопомощи так или иначе включали в себя наставления типа «Ты чувствуешь себя так, потому что поступаешь неправильно. Делай все так-то и так-то, и тебе станет лучше». Осознанность позволяет замечать бесполезные привычки, но не включать в уже звучащий в голове хор еще один ноющий голос. Вместо того чтобы думать: «Я волнуюсь; чего я опять так распереживалась? Мне не нужно волноваться и т. д. и т. п.», я практикую осознанность и говорю себе что-то типа «Я волнуюсь. Я заметила. На этом все».

Думаю, мне наконец открылись настоящие преимущества осознанности. Может быть, с ее помощью мне удастся добраться до неврозов, спрятанных так глубоко, что модификация когнитивных искажений просто не смогла до них дотянуться.

Лила Чрусику соединила с батарейкой два закрепленных на моей голове электрода и медленно увеличила мощность. Как только по проводкам побежал ток, моя сосредоточенность встала и ушла подышать свежим воздухом.

Очень странное чувство. Пока Лила не щелкнула выключателем, я была вся внимание. В ее лабораторию в Канзасском университете я приехала, хорошенько выспавшись и выпив две кружки чая — на все сто готовая посвятить предстоящий день научным экспериментам. Мы оживленно обсудили мою долгую дорогу в Канзас, радости родительской депривации сна и много других интересных тем. Но как только электричество прошло через мой мозг, феи унесли меня в свое волшебное царство. И это вовсе не было приятно. На самом деле, я вошла в состояние, очень похожее на ту самую отключку, с которой все эти годы боролась и которую лишь недавно научилась хоть немного контролировать.