Леонид Гримак - Общение с собой. Начала психологии активности

Наиболее общие способы саморегуляции в процессе самоутверждения личности захватывают уже не психические процессы и состояния, а и ценностные структуры психики человека, то есть должны быть активно задействованы его внутреннее содержание, внутренняя сущность. Одним из приемов личностной регуляции является идентификация, когда субъект уподобляет себя с кем-то другим, качества или свойства которого он хочет перенять или использовать в определенной ситуации. Например, при различного рода неудачах посредством идентификации индивид может преодолевать несоответствие своих качеств каким-то требованиям социальной среды, имеющийся комплекс неполноценности условным принятием характеристик другого лица, в котором эти недостатки отсутствуют. Иногда отождествление происходит не с человеком, а, скажем, с обладающим каким-то необходимым качеством животным, а то и с механизмом, организацией, предприятием.

У А. Фрейда есть любопытные описания случаев преодоления тревоги и страха посредством вольного или невольного «отождествления с агрессором». Есть смысл привести одно из этих описаний. Девочка, долгое время боявшаяся проходить одна через темную залу, в которой, по ее мнению, обитают привидения, как-то сообщила брату прием, с помощью которого ей удалось побороть свой страх. «В зале, — сказала она, — совсем не страшно, нужно только притвориться, что ты и есть то самое привидение, которое боишься встретить» [129] Freud A. The ego and the mechanisms of defence. Z., 1948. P. 119. . Наиболее склонны к отождествлениям люди с ярко выраженным художественным типом высшей нервной деятельности, зачастую они могут последовательно проживать несколько совершенно разных жизней.

Самодетерминация

Весьма основательно проблему самодетерминации исследовал австрийский психиатр и психолог В. Франкл.

Основной движущей силой в жизни человека он считал борьбу за смысл жизни. Говоря о первостепенной важности смысла жизни, В. Франкл противопоставлял этот побудитель человеческой активности «принципу удовольствия» («зову либидо»), на котором сосредоточен фрейдовский психоанализ, а равным образом и «стремление к власти», главенствующему элементу адлеровской теории. Франкл считает, что мы не выбираем смысл нашего существования, а скорее обнаруживаем его. Потребность в смысле жизни для человека всегда является определенной данностью, фактом, а не какой-то верой или искусственной конструкцией. Причем эта установка проявляется настолько сильно, что человек способен жить и даже умереть ради спасения своих идеалов и ценностей. Вместе с тем длительное противоборство в сознании двух взаимоисключающих систем ценностей, тем более потеря нравственных идеалов, способны привести его к выраженному неврозу. Поэтому лечение этого заболевании, как полагал и доказал практически австрийский психолог, состоит в том, чтобы оказать индивидууму помочь в обретении смысла жизни. Эта точка зрения существенно расходится, или, скажем, дополняет психоанализ, полагающий, что поведение человека обуславливается потребностями в простом удовлетворении влечений и инстинктов, а не в актуализации и реализации более или менее сложных жизненных смыслов. Последние, считал Франкл, различаются от человека к человеку, изо дня в день, от часа к часу. Для человека, конкретной личности, бывает важен специфический смысл его жизни в каждый данный момент времени, и потеря этого смысла часто приводит к непоправимым последствиям.

В системе аутопсихотерапии, в частности на уровне самокоррекции и самоперестройки личности, нередко приходится производить переоценку смысла жизни, но тем или иным причинам отказываться от одних смыслов и наполнять жизнь новым ценностным содержанием. Такого рода «душевной» терапии В. Франкл дал название логотерапии (от древнегреческого «логос» — смысл).

Согласно теоретическим воззрениям заложенной Франклом школы терапии, такого рода самоактуализация индивидуума не может замыкаться на самого себя, она бывает достижима только как побочный результат деятельности, направленной вовне, на услужение другому человеку, обществу или же человечеству в целом. Наполнение жизни конкретным смыслом может происходить, но его мнению, посредством реализации одного из следующих условий: совершением дела (подвига); переживанием ценности; путем страдания.

Первое условие предполагает, что поиск смысла и жизненных ценностей скорее вызывает внутреннее напряжение, чем приводит к равновесию. И именно это напряжение является главной предпосылкой здоровья. Человеку требуется не состояние равновесия, а скорее борьба за какую-то цель, достойную человека. Поэтому во всех случаях, когда речь идет о восстановлении собственного здоровья, в любом случае прежде необходимо обрести смысл, ради которого это должно происходить.

Второе условие имеет в виду наполнение жизни любовью. При этом имеется в виду, что любовь является единственным способом понять другого человека в глубочайшей сути его личности. В духовном акте любви человек становится способным увидеть существенные черты и особенности любимого человека, и, более того, он видит потенциальное в нем, то, что еще не выявлено, но должно быть выявлено. В данном аспекте любовь рассматривается значительно шире, чем эпифеномен обыкновенных сексуальных влечений и инстинктов и их сублимации, как это трактуется во фрейдизме.

Третий способ придания жизни смысла — страдание. Кажущаяся парадоксальность такой постановки вопроса требует специального объяснения. Когда человек сталкивается с безвыходной и неотвратимой для него ситуацией (третий вариант творческого переживания, но Ф. Е. Василюку), когда он, так сказать, становится перед лицом судьбы, которая никак не может быть изменена, например при неизлечимой болезни или стихийном бедствии, человеку остается лить актуализировать высшую ценность, осуществить глубочайший смысл, смысл страдания. Очень важный момент здесь — наше отношение к страданию. В факте принятия на себя страдания, пусть косвенным образом, интуитивно можно усмотреть, ощутить определенный, весьма существенный и глубокий смысл. Страдание каким-то образом перестает быть страданием, после того как в нем обнаруживается этот смысл. Например, смысл жертвенности, когда страдание переживается во имя чего-то. С этой точки зрения приходится признать психологический рационализм религиозных учений, утверждающих не только непреодолимость страданий в жизни людей, но и их необходимость, благотворность, спасительность. Почти во всех главных религиях страдание — средство избавления от греха, нравственного совершенствования и спасения. Именно в этом усматривается его спасительный смысл, то есть благо. В принятии этой неизбежности страдания жизнь обретает для человека смысл. Более того, посредством изменения точки зрения на страдание, причины, его вызвавшие, человек придает смысл даже кажущейся на первый взгляд бессмысленности своего кратковременного земного существования. Это обстоятельство лишний раз убеждает, что человек не обусловлен, не детерминирован полностью обстоятельствами, он сам определяет, как ему быть. Стать ли над ними или подчиниться им. Иными словами, человек в конечном счете самодетерминирован, и это очень важно иметь в виду, когда речь идет о личностной саморегуляции.