Леонид Гримак - Моделирование состояний человека в гипнозе

В исследованиях В. С. Мерлина показано, что предел психического напряжения, которое как функция доминанты еще благоприятно сказывается на работоспособности, зависит от лабильности системы нервных центров. Чем они лабильнее, тем благоприятнее условия для образования доминанты и тем выше тот предел трудности задачи, при котором доминанта переходит в парабиоз. Можно предположить, что при большем участии в образовании доминанты соответствующих мотивов второй сигнальной системы (отличающейся наибольшей лабильностью нервных центров) уровень трудности решаемой задачи будет значительно выше.

С этой точки зрения становятся понятными экспериментальные факты, которые свидетельствуют о том, что одновременное действие нескольких экстремальных факторов не приводит к большим нарушениям деятельности оператора, чем влияние каждого из них в отдельности (F. Bartlet, 1958; W. F. Grether, С. S. Harris et al., 1971). В этих случаях проявляется одна из важных особенностей доминантных процессов, заключающаяся в том, что при одновременном существовании двух доминантных очагов происходит взаимное ослабление их силы.

Примером психического состояния оператора, вызываемого ростом трудностей его деятельности, могут быть так называемые пароксизмы дифференцировки. Впервые эти состояния были изучены и описаны Л. Д. Чайновой и Ф. Д. Горбовым (1960). Они отмечались у некоторых летчиков при сложных видах полетов (полеты строем в условиях чрезмерно интенсивного радиообмена с землей). Развивающиеся при этом ощущения «плохого самочувствия» выражались в неясности восприятия окружающего, спутанности мыслей, ощущении «прилива крови» к голове. Возникнув в определенном режиме полета, подобные ощущения проходили при его изменении. Причиной этих состояний, как было показано авторами в специальных экспериментах, бывает необходимость выполнять одновременно два чрезвычайно близких по характеру умственных действия, а именно сохранять концентрацию раздражительного процесса в двух различных «пунктах» без распространения отрицательной индукции из одного «пункта» в другой. В таких случаях имеет место непрерывное дифференцировочное торможение, подвижное напряжение процесса торможения. Это проявляется в повышении психического напряжения и сопровождается ростом моторной активности или же переживанием чувства «озадаченности», незавершенности выполняемых действий и т. п. В некоторые моменты это психическое состояние может вызывать нарушения адаптационно-вегетативных функций, кратковременные, но в то же время существенные перерывы в деятельности. В отдельных случаях данное состояние осложняется «запредельным торможением».

Рост психической напряженности оператора, связанной с повышением фактора трудности, наблюдается, как правило, при освоении новых видов деятельности, а также в тех случаях, когда привычная деятельность осложняется дефицитом информация или же ее неопределенностью, например при противоречивых показаниях приборов. Крайние степени психического напряжения в этих случаях могут привести к растерянности.

Появление фактора опасности (для жизни или здоровья) многие авторы считают главной причиной формирования состояния психического напряжения. И. Бауэр (J. Bauer, 1945), Р. Лазарус (R. S. Lazarus, 1970) и др. склонны связывать психическое напряжение (стрессовые реакции) только с активацией защитных инстинктов, поддерживаемой угрозой для жизни. Так, И. Бауер считает, что степень психической напряженности определяется формулой D= I/ R, где D (disease) — уровень напряженности I (injury) — сила повреждения и R (resistance) — устойчивость к этому повреждению. Своеобразными математическими зависимостями оперирует и Г. Уолтер (1966), когда с достаточной красочностью излагает существующую, по его мнению, взаимосвязь между психическим напряжением человека и степенью риска, содержащейся в его деятельности: «Каждый день, не думая ни о риске, пи об опасности, мы имеем миллион шансов к одному против насильственной смерти. В течение месяца обычного путешествия мы с большей неохотой миримся со ста тысячами к одному в нашу пользу. При десяти тысячах к одному мы сознаем риск, но тем не менее идем на него. При тысяче к одному против катастрофы мы чувствуем себя возбужденными или возмущенными в зависимости от того, оказались мы у руля или на обочине. Мы полагаем, что за риск в сто к одному следует хорошо заплатить, а при десяти к одному, когда каждый десятый должен погибнуть, можно рассчитывать на орден» [306, с. 166].

Моделирование эмоциональных состояний, в том числе и психического напряжения, имеет большое значение для экспериментальных исследований в авиакосмической психологии. Так, например, моделируя в лабораторных условиях операторскую деятельность, связанную с определенной степенью риска для жизни на протяжении нескольких часов и даже суток, очень важно выяснить те изменения в уровне работоспособности оператора, которые наступают при длительном пребывании в специфическом эмоциональном напряжении.

Как показали экспериментальные исследования, одним из эффективных методов моделирования эмоциональных состояний оператора может быть метод формирования заданных эмоциональных состояний в гипнозе.

Известно, какое огромное значение придавали гипнозу в экспериментально-психологических исследованиях В. М. Бехтерев (1911), В. Я. Данилевский (1925), К. И. Платонов (1962). В настоящее время как у нас в стране, так и за рубежом (в частности, в США) прикладная роль гипноза в авиационно-психологических и медицинских исследованиях заметно повышается. Оценивая экспериментальные возможности гипноза, известный французский гипнолог Л. Черток отмечал, что гипноз, оказавшийся таким плодотворным методом в прошлом, заслуживает внимания и современных исследователей [327, с. 155].

В приложении к задачам физиологических исследований метод воспроизведения эмоций в гипнозе достаточно широко известен (К. И. Платонов, 1962; А. П. Пшоник, 1952; и др.). С 1960 г. мы исследуем возможности моделирования эмоциональных состояний с помощью гипноза. Этот метод применялся для исследования физиологических реакций у парашютистов (Л. П. Гримак, 1959; 1966; Л. П. Гримак, В. А. Пономаренко, 1967).

Однако для решения задач экспериментальной психологии гипноз непригоден. Заторможенность коры головного мозга у испытуемого, избирательность речевого контакта, выраженные функциональные нарушения в сфере двигательного и других анализаторов делают гипноз непригодным для психологических исследований, которые предполагают такое важное условие, как полноценное и согласованное функционирование психических и физиологических компонентов деятельности, свойственное только бодрствующему состоянию.