Алексей Кушнир - Педагогика иностранного языка

Мы спрашиваем далее: откуда возникло различие взглядов по теоретическим вопросам среди самих воспитателей? Откуда споры в науке и в жизни? Откуда происходят различные взгляды платоников, филантропов, реалистов и гуманистов? Почему одни опровергают, а другие защищают основные принципы Платона, Руссо, Песталоцци? Все это потому, что не достигли соглашения относительно высшего основного принципа воспитания. Кто считает открытие истины счастьем, а отсутствие ее несчастьем; кто вместе с тем признает огромное влияние, которое оказывает содержание познания на область воли, а тем самым и жизнь; кто придерживается мнения, что как истина может быть только одна, так и в воспитании только один взгляд может быть истинным; кто исполнен желания, чтобы эта единая истина, наконец, была найдена, всеми признана и тем самым было бы введено единство в науку и жизнь, чтобы вообще могла возникнуть наука о воспитании, тот согласится с нашим взглядом, что открытие общепринятого, общепризнанного основного принципа воспитания является делом большой важности.

Рассмотрим, какими признаками должно обладать положение которое претендует быть поставленным в качестве основного принципа во главе системы. Зная эти признаки, мы будем в состоянии судить о том, действительно ли заслуживает этого какой-либо принцип, поставленный во главе системы воспитания.

Если бы он был доказуем , то его можно было бы вывести из других положений; следовательно, были бы ранее познанные высшие положения; он сам не являлся бы высшим, вообще он не был бы основным принципом (аксиомой). Поэтому положение, которое выдается за высший основной принцип научной системы, не может быть доказуемо.

Он не должен также и нуждаться в доказательстве. Если бы это было так, то он носил бы на себе печать неопределенности, чего-то колеблющегося, во всяком случае лишь вероятного. На неопределенных же, колеблющихся только вероятных утверждениях нельзя построить научной системы и, если, например, в области физики высшим положениям можно придавать лишь гипотетическую достоверность, то в области воспитания мы никоим образом не можем довольствоваться одними гипотезами, так как гипотезы человека о внешней природе, к счастью, не оказывают никакого влияния на естественный ход вещей, гипотезы же относительно воспитания человека могут привести к самым непредвиденным практическим последствиям, как хорошим, так и плохим. Следовательно, высший основной принцип воспитания не может быть простой гипотезой, он не может быть доказуем, он не может нуждаться в доказательстве, он должен быть непосредственно очевидным. О нем надо иметь возможность сказать: «Он разумеется сам собою — истинность его непосредственно ясна

— человек носит эту правду непосредственно в своем сознании

— она лежит в природе вещей».

Значит, если какое-либо положение не является непосредственно очевидным, если оно нуждается в доказательстве или может быть доказано, то оно не может претендовать на то, чтобы рассматриваться как высший основной принцип какой-либо научной системы.

Он должен быть всеобщим положением. Он должен иметь больший охват, чем все другие положения, близкие к нему по содержанию, чем все другие положения той же области, так как из него должны быть выведены все другие положения; благодаря нему они должны получить свое обоснование. Он должен дать ответ на последний вопрос. Что согласуется с ним, должно быть верным, что ему противоречит — неверным. Он должен быть господствующим в данной науке. Ему должны быть подчинены все другие утверждения. Ничто не может выходить за его пределы. Он должен быть универсальным, он должен быть самым всеобщим положением научного целого, которое должно основываться на нем.

Поэтому, если какое-либо положение не является всеобщим, если имеются более общие положения, которым оно может подчиняться, такое положение не является высшим основным принципом.

Два положения не могут быть одновременно высшими основными принципами. Они были бы в логическом отношении соподчиненными. Над соподчиненными же положениями стоит какое-либо иное положение, именно то, которое обозначает общее им обоим. Это положение было бы тогда более всеобщим, более высоким, чем высший основной принцип, т.е. последний не был бы тогда высшим основным принципом. Из этого следует, что только один высший основной принцип может быть поставлен во главе какой-либо научной системы.

Поэтому, если какое-либо положение нуждается в помощи других зависимых от него положений для выведения и обоснования других утверждений и взглядов, то такое положение не является высшим основным принципом данной системы.

Формальное противостоит реальному, форма — содержанию, субъективное — объективному. То положение, которое имеет определенное реальное содержание, является менее всеобщим, чем другое, которое без этого содержания просто устанавливает общую норму или общее правило. Следовательно, этот четвертый признак высшего основного принципа вытекает из пункта второго.

Высший основной принцип воспитания должен быть поэтому лишен всякого конкретного содержания. Он может только, как и логика, устанавливать общий формальный закон. Здесь, в воспитании, происходит то же, что и в области учения о нравственности. Поэтому Кант поставил во главе последнего положение: «Поступай так, как ты желал бы, чтобы поступали все люди». Именно такую общую форму должен иметь высший основной принцип науки о воспитании: он должен быть формальным положением. Подобно тому как высший основной принцип этики неизбежно вызывает вопрос: «Как я должен поступать, чтобы желать, чтобы все люди поступали так же?», и затем, примыкая к первому, выводится из него второе положение, дающее определенное содержание, — так и высший формальный основной принцип науки о воспитании с необходимостью ведет затем ко второму положению, называющему цель воспитания.

Четырьмя признаками высшего основного принципа воспитания являются поэтому следующие: он не может быть доказан и не нуждается в доказательстве; он должен быть непосредственно очевиден, он должен быть общим, единственным, формальным положением. Если поэтому какой-либо основной принцип воспитания имеет эти четыре признака, то это и есть высший, основной принцип воспитания; если он ими не обладает, то он не является высшим основным принципом науки о воспитании; если таковой не может быть найден, то наука о воспитании должна отказаться от звания науки в строгом смысле этого слова.