Эрих Фромм - Миссия Зигмунда Фрейда. Анализ его личности и влияния.

Международная организация была создана с отделениями во многих странах и со строгими правилами относительно того, кто имеет право называть себя психоаналитиком. Здесь перед нами развертывается столь редкое для других научных областей зрелище: прогресс научной теории десятилетиями прикован к открытиям основоположника, не разрешается пересматривать определенные фундаментальные его тезисы.

Даже язык Фрейда носит этот квазиполитический характер. Так, о конгрессе 1910 г. он говорит как о "Нюрнбергском Reichstage", который "завершает детство нашего движения". А когда Юнг, по мнению Фрейда, слишком уж увлекся истолкованием мифов, Фрейд предупредил его и написал Джойсу об этом предупреждении (22 января 1911 г.): "Я более, чем когда либо, убежден, что он — человек будущего. Его собственные исследования завели его далеко в царство мифологии, которое он хочет раскрыть с помощью ключа теории либидо. Сколь бы это ни было приятно, тем не менее я вовремя предупредил его, чтобы он вернулся к неврозам. Это наша родина, на ней мы должны сначала укрепить наше господство против всех и вся".

О других областях Фрейд часто говорил как о колониях психоанализа, а не розной земле. Это язык создателя империи или политического лидера. Фрейд, мальчиком восхищавшийся маршалом Массена, юношей желавший стать либеральным или социалистическим политическим лидером, в зрелом возрасте отождествлявший себя с Ганнибалом и Моисеем, — в своем творении, в психоаналитическом движении, видел инструмент завоевания мира и его спасения с помощью идеала.

Нелегко сказать, каков был этот идеал. Фрейд и его сторонники подавляли ясное осознание данной миссии. Из этих квазирелигиозных целей трудно прямо вывести их идею. Это был терапевтический метод и психологическая теория бессознательного, подавления, сопротивления, переноса, толкования сновидений и т. д. — тут нет ничего, что могло бы явно составить ядро новой веры. Содержание этой веры оставалось скрытым. Явно Фрейд отрицал, что психоанализ — Weltanschauung, философия жизни. "Психоанализ, — говорил он, — по моему мнению, сам не в состоянии создать Weltanschauung. В этом и нет нужды, поскольку психоанализ есть отрасль науки и может поставить свою подпись под Weltanschauung науки. Последнее, однако, вряд ли даже заслуживает столь громкого имени, поскольку не намерено все включить в свои пределы, оно всегда неполно и не притязает на всеохватность или системность". Тем самым Фрейд отрицает наличие особой философии, которая нашла бы свое выражение в психоанализе. Но с учетом всех фактов я могу сделать вывод, что Фрейд в это верил сознательно, он в это хотел верить, тогда как его стремление создать новую философско — научную религию было подавлено, было бессознательным.

Но то же самое Фрейд писал в трогательном письме Ференчи (8 марта 1913 г.): "Вполне воз можно, что на сей раз нас действительно похоронят — ведь столько раз уже погребальная песнь звучала впустую. Это может многое изменить в нашей личной судьбе, но ничего в судьбах Науки. Мы владеем истиной; в этом я так же уверен, как и 15 лет назад".

Какова эта истина? Что представляет собой яд ро этой психоаналитической религии, каков был догмат, выплеснувший энергию, необходимую для основания и распространения движения?

Я думаю, что центральный догмат самым ясным образом выражен Фрейдом в "Я и Оно": "Развитие Я идет от признания инстинктов к господству над ними, от подчинения к их затормаживанию. Сверх — Я, образовавшееся частью как реакция на инстинктивные процессы в Оно, в огромной мере принимает участие в таком свершении. Психоанализ является инструментом, предназначенным для прогрессивного завоевания Оно". Фрейд выражает здесь религиозно — этическую цель — покорение страстей разумом. Корни этой цели лежат в протестантизме, в философии Просвещения, в философии Спинозы и религии Разума, но у Фрейда эта цель обретает специфические формы. До Фрейда попытки разумно господствовать над человеческими иррациональными аффектами осуществлялись без их познания, скорее без знаний об их глубинных источниках. Фрейд, думавший, что он открыл эти источники либидоиозных стремлений, сложные механизмы их подавления, сублимации, формирования симптомов и т. д., уверовал в то, что с этого момента впервые может реализоваться вековечная мечта человека о самоконтроле и рациональности. По аналогии с Марксом: так же как Маркс верил, будто нашел научное основание для социализма — в противовес тому, что он именовал утопическим социализмом, — Фрейд ощущал, что им открыто научное основание для сторон моральной цели и что тем самым он превзошел утопическую мораль, представленную религиозными и философскими учениями. Поскольку веры в среднего, заурядного человека у него не было, то новую научную мораль должна была реализовать только элита, и психоаналитическое движение было активным avant garde, небольшим, но хорошо организованным. Он должен был принести победу этого морального идеала.

Быть может, Фрейд мог бы стать социалистическим лидером или вождем какого‑нибудь этика- культурного движения; либо, уже по иным причинам, лидером сионистского движения. Мог бы? И да и нет — поскольку помимо желания решить загадку человеческого существования, он был на делен и всепоглощающим интересом к работе человеческого ума, начинал свою карьеру как врач и был слишком чувствителен и скептичен, чтобы сделаться политическим вождем. Но под маской научной школы Фрейд осуществлял свою заветную мечту — быть Моисеем, указующим роду человеческому землю обетованную (покорение Оно нашим Я) и пути ее завоевания.

Интересный вопрос: каковы были собственные религиозные и политические убеждения Фрейд? Что касается религиозных убеждений, ответ прост, поскольку он совершенно ясно его изложил в различных произведениях, особенно в книге "Будущее одной иллюзии". В вере в бога он видит фиксацию на фигуре отца — охранителя, выражение желания получать помощь, быть спасены., хотя в действительности человек способен если не спастись, то по крайней мере помочь себе, лишь пробудившись от детских иллюзий, используя собственные силы, разум и умелость.

Политические воззрения Фрейда описать труд нее, так как он их нигде систематически не излагает. Они и более сложны, и более противоречивы, чем его отношение к религии. С одной стороны. у Фрейда очевидны радикальные тенденции. Как было указано выше, дружба в школьные годы с Генрихом Брауном говорит о вероятном воздействии на него социалистических идей. Когда перед поступлением в университет он намеревался изучать право, чтобы получить возможность сделать политическую карьеру, его энтузиазм, Конечно, питали идеи политического либерализма. Те же симпатии чувствуются в его интересе к Дж. С. Милан), труды которого он переводил; скорее всего, он сохранился в 1910 г., когда Фрейд раздумывал о присоединении вместе с другими аналитиками к Международному братству за этику и культуру.