Казимеж Обуховский - Психология влечений человека

Возможно, следовательно (это кажется наиболее прав­доподобным), что у асинтоников отсутствуют условия для усиления рефлекса посредством раздражителя, которым является эмоциональная реакция другого человека. Это могло бы быть обусловлено конституционно (отсутствие какого-то личного свойства — синтонии) или иметь харак­тер дефекта развития, возникшего вследствие отсутствия в раннем периоде развития ситуации, в которой способ­ность создания таких рефлексов могла бы реализоваться и развиться.

Вообще говоря, психолог, рассматривающий проблему синтонии, располагает скорее негативными доказательст­вами, то есть пытается выяснить, что происходит, когда это свойство отсутствует. Однако, вне всякого сомнения, синтония представляет собой фактор, чрезвычайно облег­чающий человеку осуществление совместных действий с другими людьми. Интеллектуального знания часто недо­отаточно в общественных отношениях, и синтония ста­новится как бы «предохранителем», защищающим от ущемляющего интересы человека эгоистического поведе­ния других людей. Следует также заметить, что и в обы­денной психологии, опирающейся на большое количество повседневных наблюдений, мы отличаем «холодный ин­теллект» от «сочувствующего сердца», считая их различ­ными способами познания. «Холодный интеллект» необ­ходим, например, психологу, который бесстрастно анали­зирует поведение человека в трудной жизненной ситуа­ции с точки зрения причин, адекватности его в данной ситуации и т. д., в то время как «сочувствующее сердце» мы признаем у того, кто просто грустит или радуется вместе с другим.

Такое чувственное познание другого человека являет­ся основной чертой своего рода эмоционального контакта. Можно было бы привести множество аргументов, под­тверждающих, что эта своеобразная эмоциональная ори­ентировка необходима для правильного развития и функ­ционирования личности. От нее следует отличать специ­фически человеческую потребность эмоционального кон­такта, несводимую к общей ориентировочной потребно­сти, так же как способы существования животных раз­ных видов, происшедших в процессе эволюции от одного корня, несводимы к способу существования низшей эво­люционной формы, от которой они происходят. Эмоцио­нальный контакт является, следовательно, объектом осо­бой, своеобразной потребности человека, второй его важ­ной ориентировочной потребностью. В условиях общест­венной жизни роль этой потребности, очевидно, будет значительно шире, выходя за рамки проблематики ориен­тировки, тем не менее последняя остается ее генетичес­кой основой.

3. Обе эти потребности обеспечивают человеку пра­вильное развитие и позволяют ему участвовать в общест­венной жизни, не объясняя, однако, причин прогрессивного развития. Если понимать прогресс как расширение сис­темы ценностей общественной жизни, закрепляющих бо­лее высокий уровень функционирования общества, возни­кает вопрос, чем объяснить это творческое стремление. Прогресс нельзя объяснить чисто психологически, также как войну, мир или другие общественные явления. Огром­ную роль играют тут экономические и политические фак­topbt, достигнутый уровень общественных отношении, науки, техники, искусства и т. д. Однако все это и даже тот факт, что эффективность исторической деятельности людей не всегда совпадает с волей и планами отдельного индивида, не означает, как заметил Энгельс в письме к Блоху, что индивидуальные усилия не играют никакой роли. [22] «...история, как она шла до сих пор, протекает подобно природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но из того обстоятельства, что воли отдельных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, — из этого все же не следует заключать, что эти воли равны нулю» (К Маркс и Ф. Энтельс, Соч., т. 37, стр. 396). Для истории человечества характерно то, что че­ловек, базируясь на уже достигнутом уровне материаль­ного и культурного развития, создает новые, более обо­снованные концепции мира и самого себя в этом мире, постоянно стремится к новому, внося свой вклад в общую сумму достижений человечества и способствуя тем самым прогрессивному развитию. Условия общественной жизни могут благоприятствовать такому творчеству или препят­ствовать ему, но в любых условиях творческое стремле­ние остается характерной чертой представителей рода че­ловеческого.

1 «...история, как она шла до сих пор, протекает подобно природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но из того обстоятельства, что воли отдель­ных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономи­ческие, обстоятельства (или его собственные, личные, или обще­социальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействую­щую, — из этого все же не следует заключать, что эти воли рав­ны нулю» (К Маркс и Ф. Энтельс, Соч., т. 37, стр. 896).

Человеческое творчество имеет, несомненно, очень сложную мотивацию. Оно может быть выражением стрем­ления к славе, может служить материальным потребно­стям творческой единицы, так как новые достижения в области культуры и цивилизации — если абстрагировать­ся от фактов непризнания гениев — высокоценимы и на­граждаемы обществом. Оно может также служить удов­летворению потребности эмоционального контакта в фор­ме, например, привлеченця к себе симпатий и внимания окружающих. Однако, помимо этого, следует отличать, по-видимому, еще один фактор. Анализируя биографии артистов, поэтов или общественных деятелей, мы можем убедиться, что в своей творческой деятельности они ви­дели, как говорится, «смысл своей жизни». Другими сло­вами, они были убеждены, что эта деятельность обосно­вывает их существование в общественной действительно­сти, что они существуют именно для того, чтобы реализовать данные ценности. Очевидно, тут мы имеем дело с определенным специфическим видом ориентировочной по­требности, когда предметом познания становимся мы са­ми и, пожалуй, смысл нашего существования. Вопрос о смысле существования с давних пор был проблемой для человека. Он и сегодня не потерял своей актуальности. Об этом свидетельствует популярность экзистенциализма и растущий интерес к подобного рода проблематике среди теоретиков-марксистов, объясняемый в конечном счете ростом значения этой проблемы в условиях увеличиваю­щейся стабилизации. Потребность в ее решении можно было бы назвать потребностью смысла жизни.