Казимеж Обуховский - Психология влечений человека

Кроме этих «биологических потребностей», [24] Левицкий понимает потребность как процесс и отождествляет ее с тенденцией (I960, стр. 65). Левиц­кий различает, говоря об ориентировке у человека, от­дельную «познавательную потребность» (стр. 189, 208) и говорит, например, о «жажде» научных истин v ученого. Согласно этому автору, типично человеческое, бескорыст­ное познание также имеет в своей основе динамизирую­щий механизм, создающий напряжение типа «основной тенденции организма». Он, однако, полагает, что физи­ологические основы этой тенденции нельзя искать в кор-ко-подкорковых механизмах, действующих при проявле­нии биологических тенденпий, и постулирует для них вслед за Павловым особую физиологическую основу в ви­де динамического стереотипа, образующегося в ходе лич­ной жизни индивида (там же, стр. 193).

1 Левицкий понимает потребность как процесс и отождествляет ее с тенденцией (I960, стр. 65).

В применении к познавательной потребности у чело­века выводы Левицкого можно было бы (сохраняя при­нятую им терминологию) несколько дополнить, показав, что и эта потребность, подобно биологическим потребно­стям, имеет, по-видимому, свою врожденную нейрофизио­логическую основу в существовании исследовательского рефлекса, то есть опирается не только на сложившиеся динамические стереотипы. В основе исследовательского рефлекса должна в свою очередь лежать тенденция, ди­намизирующая исследовательскую деятельность. В ходе индивидуального развития, по мере накопления чувствен­ного и моторного опыта ориентировочный рефлекс приоб­ретал бы таким образом надстройку в форме потребности в исследовательской деятельности, становясь в свою оче­редь своеобразным безусловным подкреплением, как это наблюдается, например, у глухонемых детей (см. Меще­ряков, 1960). Независимо, однако, от концепции основы введение понятия индивидуальной познавательной тенден­ции имеет большое значение, потому что познание трак­туется здесь не как пассивное отражение среды и соче­тание отражений, но как умственная и моторная актив­ность человека, как своеобразная психофизическая дея­тельность, которая требует индивидуальных динамизи­рующих процессов.

Активность познания подчеркивает и Шуман в рабо­те «Генезис предмета» (1932). Он также исходит из того, что у ребенка наблюдение всегда является активным процессом, непосредственно связанным с моторикой ор­ганизма. Автор, опираясь на концепцию Шеррингтона, утверждает, что в деятельности органов чувств следует различать по меньшей мере три фазы: фазу инициации, фазу настройки рецептора на раздражитель и фазу финализации наблюдения. Эти три фазы можно заметить уже при проявлении отдельных чувств. Например, при раздражении рта грудного ребенка соском груди матери или даже только пальцем (фаза инициации) появляются ищущие движения головы (настройка рта на раздражи­тель), пока наконец рот не коснется раздражителя (фаза финализации), после чего начинаются сосательные дви­жения.

Аналогичные явления возникают при хватании, после начала воздействия предмета на руку (фаза инициации). В это время появляются ищущие движения, пока ладонь не коснется предмета (фаза финализации). Подобные факты можно заметить при полисенсорном наблюдении, например зрительно-осязательном. Телерецепторный раз­дражитель играет тут обычную роль инициирующего раз­дражителя, ребенок протягивает к нему руку или даже приближается к предмету, замеченному зрением, и хвата­ет его. Прикосновение финализирует двигательный цикл. При полисенсорном наблюдении возникают связи меж­ду ощущениями, идущими от разных органов чувств. Они не являются, однако (как думали, например, ассоциационисты), «соединением» двух впечатлений, то есть пассив­ным процессом их механического сложения, но комплек­сом видов активности ребенка, в основе которой лежат сложные отношения инициации и финализации познава­тельных рефлекторных актов. Интересно при этом, что Шуман рефлекторную познавательную активность, вы­званную инициирующими раздражителями, считает свое­го рода прототипом стремления к цели, предлагая иссле­довать ее как простую модель стремлений вообще (там же, стр. 13).

К подобным же выводам относительно активности по­знания пришли советские ученые в своих исследованиях ориентировочного рефлекса. Соколов (1959), обобщив­ший эти исследования, утверждает, что «настройка ре­цепторов является одной из существенных характери­стик ориентировочного рефлекса» (стр. 11), то есть и тут обращается внимание на моторную сторону позна­вательной активности: [25] Е. Н. Соколов в одной из позднейших работ («О моделирующих свойствах нервной системы», в сб.: «Кибернетика, мышление и жизнь», М., 1964) описывает «нервную модель стимула», которая строится на основе прежних воздействий, обеспечивая активное приспособление к среде и предвосхищая будущее значение раздражителя (экстраполяционный эффект). Новый сигнал сопоставляется с наличной моделью, и в случае несоответствия между ними возникает ориентировочный рефлекс на неопределенность ситуации. Таким образом организм обеспечивает вероятностное прогнозирование. — Прим. ред. Павлов, уже в 1910 году уста­новивший эмпирически в своих исследованиях существо­вание ориентировочного рефлекса (сама концепция ори­ентировочного рефлекса была выдвинута, собственно, Се­ченовым в 1852 году), подчеркивал, что сущностью этого рефлекса является настройка рецепторов на каждое, да­же малейшее изменение в окружающей среде, при этом торможению подвергаются все другие реакции организма. Благодаря этому животное получает возможность пра­вильного реагирования на новую ситуацию. Результаты исследований Павлова подтвердил в своих опытах Ано­хин, который отметил, что «исследовательская реакция» (ориентировочная) всегда появляется при изменении ус­ловий эксперимента.

Дальше пошли в своих выводах Подкопаев и Нарбутович. Их исследования показали (цит. по: Соколов, 1959, стр. 7), что ориентировочный рефлекс является необхо­димой предпосылкой и условием возникновения времен­ной связи между двумя очагами возбуждения. Например, у собаки пищевой условный рефлекс на данный раз­дражитель образуется только тогда, когда этот раздражи­тель вызывает у нее ориентировочный рефлекс.

В связи с этими исследованиями Асратян (1953) вы­двинул интересную гипотезу относительно дуги условно­го рефлекса. Основываясь на ряде собственных экспе­риментов, он пришел к выводу, что условный рефлекс является, собственно, синтезом двух безусловных. Один из них — ориентировочный рефлекс на «безразличный раздражитель», а другой — например, безусловный пище­вой или кислотный рефлекс. Отсюда следует, что ориен­тировочный рефлекс, необходимый для начала активно­го исследования условного раздражителя, является также необходимым для возникновения временной связи. Упо­мяну, что подобной точки зрения придерживаются так­же американские исследователи условных рефлексов (см, например, Вудвортс, Шлосберг, 1954, стр. 547—549).