Владимир Спиваковский - Если хочешь быть богатым и счастливым — не ходи в школу

Вы хотите победить. Но ведь кто-то будет и побежден. Должен заметить, что одна-единственная атака лишь изредка приносит окончательную победу. Атакующие должны повторять атаки одну за другой.

Здесь вас всегда выручит теория одного миллиметра, который вы обычно не дотягиваете до цели. Или не добились льготной стажировки за рубежом, не набравшись терпения для отсылки тридцать пятого комплекта своих документов и проектов (а вас бы пригласили на тридцать шестом). Или вы обошли пешком пятьдесят девять потенциальных клиентов, которые могли бы разместить свою рекламу на вашем изделии и тем самым окупить все ваши затраты. Но для шестидесятого у вас времени не хватило.

Это совершенно невероятная ситуация, но в литературе она иногда встречается. Всем памятна сцена, когда Барон Мюнхгаузен, чтобы вылезти из болота, тащит сам себя за волосы. Когда люди читают или смотрят эту сцену, им смешно, и они иронизируют, потому что по законам природы это невозможно. Мне никогда не было смешно в этом месте, так как эта картина для меня является символом собственного возвышения путем преодоления — и обстоятельств, и нашей совковости, и равнодушия окружающих.

Я на всю жизнь запомнил историю, рассказанную мне чемпионом мира по шахматам Михаилом Ботвинником, из его раннего детства. Ему было одиннадцать лет, когда, будучи в гостях у родной тетки, его накормили любимыми варениками с картош-

кой и луком. Выйдя из гостей, он почувствовал, что объелся, но решил, что до дома дотянет. Приближаясь к дому ускоренным шагом, затем бегом, он рассчитал до секунд, что все-таки дотерпит. Единственное, что выпало из его расчетов, так это то, что лифт может оказаться занятым. Ему не хватило нескольких секунд, чтобы преодолеть считанные ступеньки, и произошло непоправимое.

Пусть теория одного миллиметра стоит у вас перед глазами всегда. По мере приближения к цели ее сопротивление будет увеличиваться как при однополюсных магнитах. Но вся прелесть жизни как раз в этом одном миллиметре и состоит. Кто его преодолел, тот готов бесконечно рассказывать друзьям об испытании, которое оказалось у него на пути, потребовало смекалки, удачи, везения и в конце концов принесло победу. Победу интеллекта, воли и одного миллиметра.

Люди, которые верят в дефицит, становятся жадными. Наш бизнес и правительства возглавляют жадные. Из-за того, что люди думают, что чего-то не достаточно, они начинают действовать отчаянно и совершать отчаянные поступки.

Мальтусская теория дефицита также создает мышление типа «я первый», «сначала я», «выживает сильнейший», мышление, которое, в свою очередь, ведет к высокомерию.

Иногда школьные учителя выступают за значительное увеличение зарплаты. В некоторых случаях требуют увеличения зарплаты в два раза для пожилых учителей. И это хорошо, что учителя начинают зарабатывать больше денег. Однако здесь скрыто какое-то недоразумение: при том, что рабочая неделя в стране составляет 41 час в неделю, для шахтеров — 36 часов, врачей — 35 часов, а для учителей — 18 часов в неделю.

Как я могу такое говорить и акцентировать внимание на такой низкой недельной загрузке? Очень просто. Учителя просят увеличения зарплаты без соответствующего увеличения продуктивности труда. Правда заключается в том, что успехи образования падают, расходы государства растут, а дети и их родители несчастливы.

Если учителя думают, что их работа надежна и что они могут запросто требовать больше денег, потому что наше правительство их защищает, то им только следует взглянуть на нашу почтовую службу как на аналогичный пример. Почтовая служба считала, что имеет монополию, потому что она государственная. По мере того как необходимость скорости в мире бизнеса увеличилась, наша почтовая служба не смогла соответствовать потребностям своих клиентов. Появились другие почтовые службы, и только потому, что государственная почтовая служба самонадеянно думала, что является единственной в стране. Люди хотят платить за скорость и лучший сервис, а это то, что государственной службе не очень известно.

Деловые люди включились там, где почтовая служба не смогла обеспечить хорошее обслуживание. И теперь, когда факсовые ап

параты стоят дешевле посредственного цветного телевизора, почтовой службе будет еще хуже. Если она поднимет цену за услуги без улучшения качества обслуживания, то потеряет прибыль и выйдет из бизнеса. Наши почтовые служащие продолжают ожидать повышения зарплаты — без улучшения продуктивности труда — только потому, что правительство защищает их. Как долго еще мы будем терпеть такую неэффективную работу — остается ждать.

То, что происходит с нашей почтовой службой, произойдет и с системой государственных школ. Образование — это единственный бизнес, в котором граждане «виноваты за свои деньги», отданные ими в виде подоходного налога с их зарплаты. Люди становятся обозленными, ибо их деньги с налога тратятся на систему, которая не только не производит ничего полезного, но и постоянно раздражает. Я недавно встретил учительницу, которая сказала, что я не имею права обучать, так как у меня нет соответствующего сертификата. Она хотела узнать, что давало мне право учить. Я ответил: система рынка. Если бы мои взрослые студенты были недовольны тем, что они получали за время и деньги, потраченные на мои курсы, они бы не рекомендовали их своим друзьям, и я бы давно разорился. Тогда она поинтересовалась, как я мог устанавливать такую высокую цену за свои курсы. Я снова заметил, что люди желают платить за то, чтобы сделать многое за малое количество времени. Она с возмущением воскликнула, как ужасно, что некоторые наживаются на образовании, будучи не в состоянии понять, что моя прибыль прямо зависела от выбора в мою пользу довольных клиентов — люди платят только за товары и услуги, которые им действительно полезны.

Каждый раз, когда я вижу педагогов, требующих больше зарплаты за меньший труд, мне приходится задавать вопрос, в каком мире они живут? Мир движется слишком быстро, но для них он продолжает ползти малой скоростью товарного поезда. Многие педагоги не понимают, что частные школы и институты не зарабатывали бы так много денег, если бы работа в государственном секторе была эффективной. Одной из причин того, что специалисты в частных школах имеют больше денег, чем государственные учителя, является то, что они учат детей и взрослых большему в краткий срок и с большей выдумкой, творчеством, весельем и на результат, который всем очевиден. Учителя государственной системы образования хотят учить меньшее количество детей, да-

вать меньше информации в больший срок и брать с нас, налогоплательщиков, больше денег. Если они будут только наблюдать, как их требования выполняют, то скоро останутся без работы.