Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Итак, смена масок есть психофизиологический процесс, происходящий под влиянием и контролем Я-концепции. (Но возможна также потеря такого контроля).

Отсюда можно прийти к еще одному, фундаментальному на наш взгляд, выводу: выбор стратегии и механизмов адаптации личности зависит от того, какие образы «Я» человека и подструктуры Я-концепции справляются со ситуацией; удается ли актуализировать подходящий социальный Я-образ («маска»). Фактически от выбора «маски» (социального Я-образа) зависят дальнейшие действия человека: уход, нападение или же приспособление к ситуации без ухода из нее и без ее существенного изменения.

Эти выводы в значительной мере уточняют механизмы выбора личностью адаптивной стратегии в определенной ситуации и в процессе ее изменения. Это динамический подход, который способен отражать реальную психическую динамику адаптирующейся личности.

Путем более подробного исследования разновидностей человеческих масок можно расширить настоящий раздел психологии самосознания, которая, как нетрудно видеть, имеет существенное значение для теории фрустрации и психологической защиты.

Используя Q-метод Стефенсона, Карл Роджерс и его сотрудники установили любопытный факт, который дает основу для углубления одного аспекта теории фрустрации.

Как известно, названный метод исследования личности состоит в том, что предлагают ей ряд предложений о качествах человека и о его отношении к собственной личности, и просят экспериментируемого распределить их, начиная от самых приятных (или приемлемых) для него до самых неприемлемых. Неприемлемыми считаются те из качеств, которые совсем не совпадают с его отношением к собственной личности. Классификации подлежат предложения следующего типа: «Я приятный человек», «Я талантлив», «Я быстро подчиняюсь чужой воле», «Я – осторожный человек» и т. д.

Оказалось, что даже если испытуемые вполне искренни, они нередко (но до некоторой степени все и всегда) создают искаженный образ своей личности, «защитную классификацию». С первого взгляда может показаться, что личность хорошо приспособлена, в то время как в действительности это не так.

В одном исследовании сотрудники Роджерса, Батлер и Хэй, у одного индивида получили очень высокую корреляцию между актуальным и идеальным Я-образами. Высокая корреляция в таких исследованиях обычно означает высокую степень самопринятия и самоуважения. А между тем данная личность была явно патологической [486] См.: Hall Calvin S. and Gardner Lindzey. Theories of personality. New York – London, 1957, pp. 494–495. . Составленный при Q – классификации Я-образ для него имел явно защитное значение.

Причиной этого феномена, по-видимому, можно считать то, что чем больше тревога, чем больше патологического в глубинных структурах самосознания личности, тем острее внутренние конфликты и, вследствие этого, тем сильнее тенденция к психологической защите и образованию искаженных Я-образов и Я-концепций.

На основе анализа подобных случаев можно также выдвинуть предположение, что у каждой личности есть одна «подлинная» (преимущественно подсознательная и труднодоступная для осознания) Я-концепция, и другая – «защитная» Я-концепция, которую он актуализирует, особенно в групповых ситуациях, с большей легкостью и готовностью. Именно это имеет место, например, у такой личности, которая свой глубокий и вытесненный в подсознательное комплекс неполноценности маскирует вторичными психическими образованиями, защитным «слоем» – комплексом сверхценности и превосходства собственной личности.

В проблемных ситуациях это защитное образование легко актуализируется, в результате чего осознанные Я-образы дают человеку и его окружающим искаженное представление о структуре собственной личности. Механизм защитного вытеснения действует выборочно, избирательно, что проявляется также в избирательности восприятия. Человек легче и выборочно воспринимает то, что, по его мнению, соответствует его актуализируемому Я-образу, а остальное, например критику в свой адрес, отсеивает. Хотя в литературе немало клинических и других эмпирических данных, которые подтверждают предложенные выше гипотезы, но было бы желательно обосновать их экспериментальным путем.

Как известно, одним из основных методов исследования личности у Роджерса был анализ самоотчетов пациентов. Вполне естественно, что вопрос психологической защиты привлек внимание Роджерса и его сотрудников, поскольку его волновал ряд вопросов о валидности самоотчетов. Правильно ли, что когда личность утверждает, что доволен собой, он действительно доволен? Дает ли внутренняя система соотнесения (т. е. оценка собственных интроспективных данных на основе своих же личностных критериев) точный образ личности? Хэй (Haigh) проводил специальные исследования защитного поведения и обнаружил, что оно имеет несколько разновидностей: отрицание (denial), удаление (изъятие, withdrawal), самооправдание, рационализацию, проекцию и враждебность. Во время центрированной на клиента терапии у некоторых клиентов отмечается ослабление защитной тенденции, а у других эта тенденция в определенной степени усиливается. Однако Хэй попытался минимизировать важность защитного поведения. Он полагал, что многие формы защитного поведения сводятся к сознательному и преднамеренному обману, к которому клиент прибегает с целью спасения своего лица [487] См.: Haigh G. Defensive behavior in client – centered therapy. – «Journal of Consult. Psychol.», 1949, 13, pp. 181–189. .

Однако мы считаем, что и сознательная защита также является подлинной психологической защитой. Ведь оно есть результативное выражение тех процессов. которые протекают в глубине психики на основе интимных и не вполне осознанных личностных проблем, исходят от них. Вопрос о дифференциации защитных механизмов по степени осознанности процесса их образования подлежит специальному рассмотрению. Но это не задача настоящей книги.

Точка зрения Хэя очевидно противоречит психоаналитической теории защитных механизмов, согласно которой они действуют бессознательно. Наша же точка зрения состоит в том, что процесс образования этих механизмов протекает преимущественно бессознательно, но сами механизмы в процессе своего функционирования – пусть не в качестве средств психологической защиты, – могут и осознаваться. И эта проблема еще требует дополнительных исследований.

Исследование, предпринятое другим сотрудником Роджерса – Фридманом – пролило дополнительный свет на проблему о тенденциях личности к защитному поведению. Три группы белых мужчин, квалифицированных в качестве нормальных, а также психоневротические и параноидные шизофреники, осуществляли self – Q и ideal – Q – квалификации. Средняя корреляция для шестнадцати нормальных испытуемых была 63, для 16 невротиков она равнялась 03, а для психопатов была равна 43. Другими словами, психопатические индивиды показали значительно больше самоуважения, чем невротики, и несколько меньше, чем нормальные субъекты. Фридман заключил, что «… если использовать высокую корреляцию между реальной Я-концепцией и идеальным Я в качестве единственного критерия приспособления (адаптации, adjustment), то это приведет к тому, что многие плохо приспособленные люди, в частности параноидальные шизофреники, должны быть включены в категорию адаптированных» [488] Friedman I. Phenomenal, ideal and projected conceptions of self. – «Journal of Abnormal and Social Psychology», 1955, 51, p. 73. .