Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их генезис

Поэтому нежность, возникающая у фрустрированной личности наряду со страхом и тревогой, можно назвать защитной нежностью . Это самозащитное усиление нежности к тем, кто может защищать от фрустраторов.

Страх нередко отличается неопределенностью и беспредметностью. Когда страх находит свой объект, то превращается в боязнь . Различие между реальным страхом и невротическим страхом состоит в том, что реальный страх есть страх перед известной нам опасностью. Невротический страх — это страх перед неизвестной, неосознанной опасностью. Когда удается привести в сферу сознания предмет невротического страха (что, как утверждают психоаналитики, представляет собой влечение или, вернее, опасность, исходящая от влечения), то невротический страх структурно становится подобным (но не идентичным) реальному, нормальному страху.

Страх обычно является сигналом моторных защитных действий. Поэтому всегда, при изучении защитных реакций, следует искать те эмоциональные компоненты, которые приводят к моторным проявлениям. Следует выяснить, всегда ли за этими действиями находится аффект страха, или же каждой реакции свойственны свои особые эмоциональные компоненты?

Невротический страх является патологической защитной реакцией на внутрипсихическую фрустрацию. Так как бегство от самого себя невозможно, то часто при таких фрустрациях находится внешняя замещающая ситуация (фрустратор), на которую направляются действия человека. Эндогенная фрустрация при поверхностном наблюдении может показаться экзогенной, и наоборот. В каждом конкретном случае избегать такой путаницы можно посредством анализа структуры психического состояния личности.

Нередко на реальную опасность человек реагирует слишком бурно и неадекватно, т. е. нормальная реакция переходит в патологическую. Фрейд утверждает, что в таких случаях наряду с реальной опасной внешней ситуацией присутствует также исходящая от влечения внутренняя опасность, которая активизируется. (Во всяком случае, можно быть уверенным, что каждая имеющая невротические черты реакция, является выражением наличия невротических элементов в структуре личности. Любое внешнее воздействие преломляется через внутренний мир человека, и внешние реакции на проблемную ситуацию являются превосходными средствами для проникновения в этот внутренний мир, в структуру личности.

Поэтому изучение личности наиболее плодотворно в проблемных, фрустрирующих и стрессовых ситуациях. Именно по этой причине изучение творческого процесса, берущего начало в проблемной ситуации, может иметь исключительное значение для построения теории личности. Еще более важно изучение фрустрации, стресса и защитных процессов личности.

Фрустрированный человек, как мы видели, часто оказывается в тревожном состоянии. И наоборот, если человек переживает тревогу, то можно сказать, что он фрустрирован. Мы полагаем, что именно эта закономерность имеет место в реальной жизни, и ею следует заменить старую формулу Дж. Долларда и его коллег, которые сформулировали подобную двустороннюю связь между фрустрацией и агрессией. Тревога человека свидетельствует о том, что он фрустрирован, и наоборот, фрустрация вызывает тревогу.

Для тревожного состояния, как мы уже сказали, характерна эмоция страха, которая возникает вследствие наличия опасности (опасного фрустратора). Например, экзамен, необходимость находиться в неосвещенной улице и другие стресс-фрустраторы вызывают страх. Когда опасность усиливается, у человека появляются заметные психосоматические реакции (сердцебиение, характерные ощущения в желудке, холодный пот, беспорядочные движения и т. д.). Усиливаясь, страх может стать неконтролируемым. Под влиянием страха нарушается мышление, человек может кричать, плакать и смеяться, причем эти разные состояния могут быстро чередоваться. Это уже состояние паники . Все описанные действия впоследствии плохо вспоминаются.

Когда есть опасность, возникновение страха естественно. Но когда подобные эмоциональные состояния возникают при отсутствии достаточно серьезной опасности, то это уже состояние тревоги. Часто тревога возникает тогда, когда сам переживающий ее человек не может показать нам никакого опасного объекта, когда он совсем не осознает, что его фрустрирует. Нередко тревога является неадекватной реакцией. Она входит в состав невротических и психотических синдромов наряду с фобиями, депрессией, амнезией, обсцессией, компульсивностью и физическими жалобами, по-видимому, не имеющими физиологических основ.

Тревога очень неприятна для человека и вызывает активность его защитных механизмов. Это означает, что тревога (тревожное психическое состояние), являясь реакцией на фрустрацию, сама становится вторичным фрустратором для личности. Другие симптомы невроза или психоза часто являются именно защитными маневрами, направленными против тревоги. Например, амнезия, являющаяся следствием вытеснения, служит именно этой цели. Специального исследования требует следующий вопрос: в какой степени нормальные защитные механизмы используются для избавления от тревоги?

Фобии можно считать разновидностями тревоги, а не просто страха, несмотря на их обусловленность конкретными стимулами (высотой, острыми предметами, узким пространством и т. п.): эти стимулы не столь опасны, чтобы вызвать такие сильные иррациональные эмоции.

Ролло Мэй как-то высказал идею, что тревога может стать защитным механизмом [170] См.: May R. Meaning of Anxiety. New York: W.W.Norton, 1977; см. также: Mackal K.P. Psychological theories of Aggression. Amsterdam, New York, Oxford. 1979, p. 78; см. также: Мэй Р. Проблема тревоги. Москва: “ЭКСМО-ПРЕСС”, 2001. . Мы полагаем, что тревога может быть в составе того защитного комплекса, который актуализируется при предвосхищении будущей возможной фрустрации [171] См. последний параграф настоящей главы. .

Итак, когда блокируется удовлетворение потребности с помощью какой-то цели, у личности возникает тревога. Это эмоциональный признак фрустрированности личности.

Возникает вопрос: является ли такая тревога преобразованием (конверсией) неудовлетворенной потребности? Мы полагаем, что более вероятно следующее решение данного вопроса: фрустрированная потребность сохраняется, а тревога, беря начало и свою энергию из другого источника, становится сигналом того, что социально неприемлемая потребность стала угрозой для безопасности личности.