Гэри Чепмен - Пять песен о нас. История о настоящей любви

– Но я уже говорила вам, что мы все решили. Все кончено.

– Да, но вы также сказали, что дадите шанс моей надежде на вас. Эти картины возникают из желания измениться.

Я посмотрела на теплый ковшик рядом с камином и на два других, которые ждали меня:

– Я хочу проверить телефон. Надо попробовать позвонить детям.

– Это правильно, – сказал Джей.

– Не думаю, что смогу продолжать, – сказала я в холле. – Слишком тяжело… слишком волнительно.

– Я знаю. Но ведь что-то внутри вас хочет продолжать. И надеяться.

Песнь 4

Другой мужчина

Телефон не подавал признаков жизни. Он выглядел таким же безжизненным, как моя душа. Я положила трубку на рычаг, и мне вспомнилось лицо Джейкоба, когда он выкручивал руль на повороте. Увидела несущиеся на нас фары и снова закрыла глаза, ожидая столкновения. Он все еще был где-то там, а не со мной. Он бы не бросил меня одну замерзать. Или бросил бы?

В окно эркера рядом с кухонным столом был виден парк. Наверное, здесь за кофе со свежим печеньем сидели пары, которые были на грани развода и латали свои трещавшие по швам семьи. Я посветила фонариком в окошко и охнула, увидев высокие сугробы. Тяжелые, толстые, огромные снежинки быстро падали вертикально вниз. Ветки под весом снега согнулись и покачивались.

На кухонном столе стоял пластиковый тапперваровский [11]тазик – такой, в который дети кладут попкорн, когда идут друг к другу в гости с ночевкой. Джейкоб обычно делал попкорн, Бекка растапливала и наливала масло, а Джастин и Дэвид сыпали столько морской соли, что хватило бы, чтобы у населения пары штатов поднялось давление. Смеясь и хихикая, все приходили в гостиную смотреть новый пиксаровский [12]мультфильм или какой-нибудь старый фильм ужасов из тех, что Джейкоб любил им показывать: про Франкенштейна, Дракулу или человека-оборотня. Я взяла таз и открыла дверь черного хода. Не думая ни о чем, я вышла на веранду прямо в носках. Там тоже стояло несколько столиков и кресел. Я сгребла снег со столика и наполнила таз с горкой.

Подняв голову, я увидела свет в окне надо мной, там заколыхалась занавеска. И больше ничего, только снег падал в ночной тишине.

Когда я вернулась, у двери черного хода меня встретил Джей.

– Вы кое-что забыли, – улыбнулся он, посмотрев на мои ноги. Он не ворчал, не ругался на меня, как будто просто по-дружески сообщил мне некий факт. Он взял у меня таз и поставил на стол. Я отдала ему мои мокрые носки, а он в комнате протянул мне полотенце и сухую пару. Мои ноги снова что-то чувствовали, я согрелась и была готова экспериментировать дальше.

Я взяла второй ковшик, который находился рядом с камином, и стала перекладывать туда снег, стараясь, чтобы ни капли воды не пропало. Не хотелось ничего пропустить. Я не хотела расставаться с картинами, которые приносил этот туман.

«Если в первый раз ковшик проникал в секреты моего прошлого, используя опыт и воспоминания, как же он сможет узнать, что в настоящем?»

На лице Джея отражались яркие, янтарные отблески пламени.

– Снег только покажет, что есть сейчас. Он укрывает правду, а затем открывает ее.

– То есть вы тоже не можете сказать, как это работает.

– Скажу только, что за все эти годы ошибок не было. – Его глаза блестели.

Я взяла котелок и поднесла его к огню.

– Ваша жена. Почему она все время наверху?

– Поверьте, если бы она могла спуститься, то была бы точно на вашей стороне. У нее в жизни просто такой этап.

Мне хотелось задать и другие вопросы: давно ли они женаты, давно ли он ухаживает за ней, много ли людей делали то, что я сейчас, но интерес к золотому ковшику оказался сильнее, и я поставила его на огонь. Закрыла глаза, когда начал подниматься пар, и меня окутали картины, которые принес снег.

* * *

Я услышала музыку, которая унесла меня куда-то на границу настоящего и прошлого, но на этот раз слышался шум, словно голоса звучали через дребезжащий динамик. Голос передавал зловещий прогноз погоды, что на наши места неожиданно налетела дурацкая метель. Звучали такие же, не предвещающие ничего хорошего репортажи о дорожном движении, о водителях, застрявших на дороге в своих машинах, и призывающие всех оставаться дома и никуда не выбираться.

– Ш-ш-ш! – сказала Бекка. Она вместе со своими братьями сидела в комнате, закутавшись в покрывало, которое они стащили с моей кровати.

– Почему бы нам просто не посмотреть фильм? – спросил Дэвид.

– Так электричества нет, дурачок, – ответил Джастин. – Поэтому мы и сидим без света.

– А радио тогда как работает?

– Оно же на батарейках, балда.

– Тихо! – сказала Бекка. Она придвинула радио поближе и сделала громче.

Диктор прочел список закрытых дорог, он рассказывал о жутких авариях. Зазвонил сотовый. Пошарив в кармане, Бекка достала его и открыла:

– Мам?

– Нет, это твоя тетя Сьюзан. Бекка, ты разговаривала с мамой и папой?

– Нет еще. У нас нет электричества.

– Я так и поняла. Мы долго пытались дозвониться на домашний телефон.

Бекка встала с дивана и отошла, чтобы ее не слышали мальчики, которые дурачились и колотили друг друга.

– Тетя Сьюзан, – сказала Бекка тихо. – Мне страшно.

– Твой папа хороший водитель. Они, скорее всего, застряли где-то, где плохая сотовая связь, и…

– Нет, я не об этом. Волнуюсь, как они там, боюсь, что-то происходит. На папином столе лежало письмо. От адвоката. Я вскрыла его.

– О, Бекка, мне так жаль! Я уверена, что они с этим разберутся.

– Нет, там написано о разводе, о документах и их договоре. Я не понимаю многое из того, что там написано, но выглядит, как будто все уже решено. Ты знаешь что-нибудь об этом?

Какое-то время в трубке было молчание.

– Дорогая, я бы очень хотела приехать прямо сейчас и быть с тобой. Мне так жаль! Мы молимся за твоих маму и папу, и я знала, что дела у них идут плохо. Но не знала, что они обратились к адвокату.

Слезы текли по лицу Бекки.

– Почему они так поступают?

Молчание в трубке.

– Дорогая, тебе нужно взять себя в руки для своих братьев. Продержитесь сегодня, и мы со всем справимся. Вместе. Слышишь?

Когда я услышала, что сестра так разговаривала с моей дочкой, у меня немного отлегло на душе. Мы с сестрой никогда не были особо близки, но Бекке определенно стало спокойнее. Сьюзан сейчас была вместо меня, оказывая поддержку и спокойствие, в которых дети очень нуждались.

Мальчики шумели, затем прибежал Дэвид, завернутый в одеяло, врезался в дверной косяк, упал и завизжал на всю комнату.

– Джастин! – крикнула Бекка.

– А я ничего не сделал!

– Мне надо идти, тетя Сьюзан.

– Позвони мне, если появятся новости.

– Хорошо.

– И помни, что мы за вас молимся.

– Спасибо! – Бекка повесила трубку, взяла Дэвида на руки и понесла в гостиную. – Мы сможем справиться с этой ситуацией, только если не будем ссориться. Мама с папой застряли где-то.