Гэри Чепмен - Пять песен о нас. История о настоящей любви

– С ними все будет хорошо? – спросил Дэвид, всхлипывая.

У меня сердце надорвалось, когда я услышала, как он переживает.

– С ними все будет хорошо, просто они сейчас не могут позвонить нам. Нам нужно держаться сообща. Пожалуйста, пойди наверх и принеси оттуда все свои одеяла. Мы сдвинем диван и кушетку и сделаем теплое гнездышко в комнате, где нам будет уютно.

– Да! – сказал Джастин.

– А как же Санта? – спросил Дэвид. – Если мы будем в комнате, он придет или нет?

Джастин хихикнул, но Бекка не обратила на него внимания. Мне показалось, я даже услышала свою интонацию в ее голосе:

– Он не обидится, если мы уснем.

– Но как же он найдет елку, если свет не горит?

Джастин закатил глаза:

– Этот мужик приходит в каждый дом на планете и может пролезть в печную трубу, а тебя беспокоит, что он ничего не увидит в темноте?

Бекка зажгла фонарик и дала его Дэвиду:

– Возьми одеяла и бегом вниз. Не ссорьтесь. И смотри под ноги, когда будешь спускаться.

Мальчики тут же умчались, а Бекка открыла список контактов в телефоне. Она выбрала наши с Джейкобом телефоны и написала сообщение: «У нас все хорошо. Где бы вы ни были, будьте осторожнее!»

Она нажала кнопку «Отправить» и закрыла телефон. Затем посмотрела в окно на падающий снег, и у нее снова потекли слезы. Она быстро вытерла их, услышав, что спускаются мальчики.

Я отвернулась, потрясенная тем, какая она чувствительная и смелая. Мне хотелось протянуть ей руку, написать ей сообщение на окне или позвонить, но я не могла. Когда я посмотрела туда снова, там была не Бекка, а мои родители, одетые в их любимые костюмы. Они сидели рядом друг с другом на службе в канун Рождества в доме престарелых. Там было, наверное, десятка два человек, все в ярких красно-зеленых одеждах. Когда пастор, на котором была сутана цвета хаки и рубашка поло, спросил, не хочет ли кто-нибудь обратиться к Господу с молитвой, вверх взметнулось несколько рук. После вопроса пастора о неоглашаемых прошениях руку подняла моя мама – в ней было зажато несколько салфеток. Пастор кивнул, как будто понял. Она поднесла салфетки к лицу, а мой папа обнял ее и крепче прижал к себе.

* * *

До того момента я не понимала, что происходит, но если бы я смогла увидеть, что же все-таки с нами произошло, то могла бы найти Джейкоба. Я посмотрела на золотой ковшик и потрясла его. Немного воды выплеснулось и зашипело на горящих поленьях.

– Аккуратнее, – сказал Джей, стоящий рядом, но я старалась сосредоточиться на облачке туманного пара, пока там не возникли контуры здания. Сквозь снегопад и затуманенное стекло я увидела мужчину, меряющего шагами офис, заставленный книжными полками. На столе громоздились горы бумаг с прилепленными стикерами с надписью «Подписать здесь». Он взглянул на свои часы, достал сотовый и набрал номер.

– Это не то, что я хочу увидеть, – сказала я Джею. – Я хочу знать, где сейчас мой муж.

– Не пытайтесь этим управлять, – сказал он. – Вы все узнаете, если просто будете наблюдать.

На этот раз на картине возник дом моей сестры. Она и ее муж сидели у шкафа в спальне, обложенные подарками, которые они заворачивали в оберточную бумагу, и молились. За нас. За нашу семью. Это было унизительно и оскорбительно.

– Есть люди, которые беспокоятся о вас, – сказал Джей.

Из тумана бурлящей и кипящей воды появился другой дом, где были книги и покрытые линолеумом полы. Включенный на полную громкость телевизор показывал футбольный матч, а за самодельным компьютерным столиком сидел мужчина. В одной руке – пиво, в другой – мышь. Он пролистывал свои контакты в Facebook. Я закрыла глаза.

– Вы знаете его? – спросил Джей.

– Я дружила с ним в старших классах.

– Но вы встречались и после.

– Только общались в Сети. Ничего не было, правда. Я нашла его фотографию в Facebook и добавила его в друзья.

Чем дольше нас задерживало зрелище дома Эрика, когда он печатал двумя пальцами сообщение, тем любопытнее становилось Джею и тем более неловко чувствовала себя я. Я чуть не убрала ковшик с огня, но Джей удержал мою руку.

«Желаю тебе уютного и счастливого кануна Рождества, – писал Эрик. – Надеюсь, у детей все будет хорошо. Тебя ждут лучшие времена. С любовью, Эрик».

– Он всегда был в отстающих на уроках машинописи, – пошутила я.

Джей был все так же сосредоточен:

– Непохоже, что он пишет всего лишь как старый друг.

– В последние месяцы мы несколько раз разговаривали, – сказала я, и мой голос прозвучал как-то глухо.

– Вы ходили на свидания, когда были старшеклассниками?

– Редко. Мы же были совсем детьми.

– Но сейчас вы возобновили отношения?

– У меня много друзей на Facebook.

– И сколько из них поздравляют вас в канун Рождества? А на вашу годовщину? А в день, когда вы собирались подписать документы на развод?

Я не ответила. Только смотрела, как Эрик смял банку из-под пива, бросил ее в мусор, а затем достал еще одну из мини-холодильника под самодельным столом.

– Вы встречались с глазу на глаз?

– Только когда восстановили общение. Все было совершенно невинно. Он вел себя очень тактично, помнил обо мне и писал.

– Что-то промелькнуло у вас в глазах, когда вы его увидели. А когда прочли, что он написал, они засветились.

Я кивнула:

– Да, согласна, могла промелькнуть искра, когда вспоминаешь годы молодости. Юношеское увлечение. Воспоминания о прошлом как тренировка для ума. Удивительно, как все может обернуться, если…

– Если выбрать ту жизнь, а не эту, – сказал Джей, – и не слишком ли поздно выбирать?

– Наверное, у меня появилась мысль, что мы могли быть вместе. Он пережил неудачный роман и многое понял, – добавила я, понимая, что мои слова звучат, будто я оправдываюсь.

– Как и то, кто будет дальше отвечать за то, сколько он пьет.

– Да, но я не знала этого. Наверное, у него запас Coors [13].

Сцена затянулась, и я стала говорить что-то, чтобы сгладить неловкость. Смеясь, вспоминала разные истории про то, какими мы с Эриком были в молодые годы.

– Марли, у вас есть все для того, чтобы быть счастливой. Прекрасные дети, ваша семья любит и заботится о вас. Вы можете прожить в любви всю жизнь, но не с кем-то, а именно с тем, кому однажды сказали «да».

– Ну, по-моему, наш брак умер много лет назад. Джейкоб смотрел на него как на неудачный проект. Он, наверное, смог бы продолжать жизнь со мной, чтобы избежать разбирательства в суде и быть вместе с детьми, но сам он и пальцем не шевельнет для того, чтобы возобновить наши отношения. Ему все равно. Что бы ни случилось, ему все безразлично. Он эмоционально сломлен. Целиком ушел в работу. Его уже нет с нами. И, честно говоря, я этому рада.

Джей ничего не сказал, и, к счастью, картина снова изменилась, теперь в ночной темноте была заснеженная поляна. Я плохо понимала, что это за место, потому что все было покрыто снегом.