Кристина Берндт - Устойчивость. Как выработать иммунитет к стрессу, депрессии и выгоранию

«По сути, было бы вернее говорить о психологической эластичности, нежели о психологической устойчивости», – говорит психолог Ральф Шварцер. Да, вы сталкиваетесь с болью, да, вы можете обессиленно лежать на земле. Но в итоге вы найдете в себе силы подняться и начать что-то новое.

Ральф Шварцер активно исследовал, насколько психически устойчивыми были такие полицейские, как Дик, которым пришлось работать в день террористических атак на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. Практически три тысячи полицейских согласились хранить данные о своем здоровье в специальном реестре Всемирной торговой организации, созданном после трагических событий 11 сентября, на основании которого Шварцер и его американская коллега Розмари Боулер и проводили свое исследование. Приятным сюрпризом стало то, что хотя большинство полицейских и было сильно травмировано тем, что им довелось пережить, но в итоге почти все из них смогли оставить свои переживания в прошлом.

Лишь 7,8 % из 2527 мужчин и 413 женщин, чьи данные ученые анализировали в рамках своего исследования, столкнулись с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) через два-три года после случившегося. Однако через пять-шесть число мужчин с таким диагнозом увеличилось до 16,5 %. «ПТРС довольно часто настигает людей лишь спустя какое-то время, – объясняет Шварцер, – и особенно часто это происходит у мужчин». А потому хотя спустя лишь два-три года после террористической атаки число женщин с посттравматическим стрессовым расстройством почти вдвое превышало число мужчин с ним же, по прошествии пяти-шести лет распространенность ПТРС среди обоих полов уже была на одном уровне.

Исследование Шварцера проливает свет и на следующий феномен: даже если люди поначалу хорошо справляются с травматическим опытом, он все равно может оказать на них негативное влияние даже спустя годы. Бывает такое, что кому-то поначалу удается довольно легко справляться с обрушившимся на него ударом судьбы – однако такое состояние является скорее метастабильным. «Когда в вашей жизни вновь случается что-то негативное, травма может внезапно напомнить о себе», – говорит Шварцер. В особенно рискованном положении находятся те, кто, например, получил серьезные физические увечья в результате пережитых событий или же был вынужден бросить работу, потому что побоялся вновь оказаться в такой же страшной ситуации.

Психологическая устойчивость не поможет вам выйти из кризисной ситуации абсолютно целыми и невредимыми. Скорее она поможет вам успешно справиться с текущими трудностями, пройти сквозь любые препятствия, извлечь уроки из того, с чем вам довелось столкнуться, и попытаться использовать полученный опыт в вашей дальнейшей жизни.

Однако более 80 % нью-йоркских полицейских в конечном итоге смогли полностью избавиться от ПТРС. Доля особо выносливых среди них при этом была чрезвычайно высока: психологическая устойчивость все-таки более характерна для полицейских, чем для населения в целом. Обычные люди, оказавшиеся в башнях-близнецах в тот день, пережили случившееся гораздо хуже. «Полицейские, конечно, отличаются от обычных людей», – говорит Шварцер. Они умеют справляться с подобными переживаниями не только в силу личностных характеристик, но и благодаря внешним факторам: «Возможно, им удалось так хорошо справиться с тем, что довелось пережить, потому что во время профессиональной подготовки их могли специально готовить к подобным экстремальным событиям», – говорит психолог.

Тем не менее, как показывают исследования, несчастья наносят существенный эмоциональный ущерб лишь меньшинству – и даже среди обычных людей. «Страх, уныние, депрессия, суицидальные мысли и даже наркотические зависимости – все это может развиться у людей в результате пережитых ужасов, – говорит клинический психолог Джордж Бонанно. – Но действительно серьезные психологические проблемы встречаются лишь у 30 % из тех, кому довелось столкнуться с чем-то подобным».

Однако в таком случае вы можете столкнуться и с физическими заболеваниями. «Наши внутренние силы оказывают очень большое влияние на наше здоровье – и речь тут не только о посттравматическом стрессовом расстройстве и других заболеваниях психики», – говорит Ральф Шварцер. Этот феномен был доказан с помощью исследования, в рамках которого Шварцер проанализировал психологию людей, нуждавшихся в коронарном шунтировании.

Перед операционным вмешательством Шварцер и его команда попросили пациентов заполнить специальные анкеты, которые должны были помочь установить уровень их самоэффективности. Показатель их социальной интегрированности был использован для оценки их психологической устойчивости: сколько людей входило в круг общения этих пациентов, сколько у них было друзей? И насколько комфортно они ощущали себя в их окружении?

Результат однозначно показал, что пациенты с высоким уровнем веры в самоэффективность пережили операцию намного лучше: уже через неделю после медицинского вмешательства у них было намного меньше симптомов болезни, чем у тех, кто отличался негативными представлениями о самоэффективности.

У них быстрее заживали послеоперационные швы, они раньше начали ходить по больничной палате и в целом были более активны. Через шесть месяцев после операции исцеляющая сила психологической устойчивости стала еще очевиднее: представители первой группы пациентов уже строили планы на отпуск, с легкостью занимались делами по дому и саду и раньше возвращались к своей работе.

К подобным выводам пришли и коллеги Карены Лепперт. Они провели исследование, в рамках которого анализировали то, как часто раковые больные, прошедшие лучевую терапию, ощущают себя чудовищно усталыми. Подобное истощение свойственно больным раком – иногда оно вызвано психологической реакцией на болезнь, иногда – лучевой терапией или химиотерапией. В итоге анализ более сотни онкобольных показал, что пациенты с ярко выраженной психологической устойчивостью реже сталкивались с подобной усталостью в сравнении с теми, кто такой устойчивостью не отличался.

Психологическая устойчивость проявляется и в том, как люди справляются с хроническими заболеваниями – например, с диабетом. Сегодня диабет уже не представляет собой реальную угрозу: если пациенты знают о своем диагнозе и регулярно принимают необходимые медикаменты, то они, как правило, хорошо переносят болезнь. Долгосрочные эффекты заболевания – например, проблемы со зрением или почками – сегодня тоже можно минимизировать. Тем не менее диабет оказывает значительное влияние на повседневную жизнь того, кто им страдает: например, о беззаботных приемах пищи им можно забыть. Кроме того, им постоянно нужно думать о том, не забыли ли они выпить ту или иную таблетку или померить сахар.