Кристина Берндт - Устойчивость. Как выработать иммунитет к стрессу, депрессии и выгоранию

Тем не менее подавление эмоций само по себе вовсе не является чем-то плохим. «Такие люди, как правило, гораздо меньше страдают от последствий химиотерапии, в сравнении с теми, кого болезнь заставляет постигнуть самое дно эмоций», – говорит Маркус Мунд. И именно из-за того, что репрессоры стараются контролировать каждый аспект своей жизни – свою болезнь и все свои тревоги, – они отличаются высоким уровнем дисциплины и готовы изменять свой образ таким образом, чтобы у болезни не осталось никаких шансов на победу.

Тем не менее подавление бывает разным, ведь даже оптимистичные люди порой склонны вытеснять негативные переживания из своей жизни. Удивительного в этом ничего нет, однако теперь это еще и доказано с научной точки зрения. Совсем недавно британские и немецкие нейробиологи провели эксперимент, в рамках которого они оценивали, что происходит в голове его участников во время МРТ-диагностики. Пока участники эксперимента находились в трубе томогрофа, их просили оценить вероятность того, что на протяжении их жизни им доведется столкнуться с некими несчастьями. Какова вероятность того, что они заболеют раком прямой кишки? А того, что в них ударит молния? После того, как испытуемые озвучивали свои предположения, ученые сообщали им реальный процент статистической вероятности.

Во время второго этапа исследования случилось поразительное: испытуемые изменили свои первоначальные оценки исключительно в сторону меньшей вероятности, а не большей. Получается, что когда ученые во время первого этапа называли явление, потенциальная вероятность которого была выше оценок участников эксперимента, они это попросту игнорировали – они концентрировали свое внимание лишь на тех случаях, когда ученые озвучивали меньший показатель, и затем, во время второго этапа исследования, базировали свою личную оценку потенциального риска именно на нем. «Область мозга, которая отвечает за эффект “розовых очков”, особенно развита у оптимистичных людей, − говорит Тали Шарот, одна из ученых, проводивших данное исследование. – Из всей той информации, что мы слышим, мы выбираем лишь ту, которую нам бы и хотелось услышать, – объясняет она. – И чем мы оптимистичнее, тем меньше мы позволяем негативной информации, связанной с нашим будущим, влиять на нас».

Исследования последних лет показывают, что подавление может быть полезным и в других областях психологии – например, при исследовании травм. Тем, кому раньше доводилось пережить серьезную автомобильную аварию, оказаться заложником во время ограбления банка или столкнуться с террористической атакой, приходилось рассказывать терапевтам о тех ужасах, что им пришлось пережить. Их просили подробно описать все, что произошло, чтобы таким образом помочь мозгу обработать эту информацию. Подобная работа с негативными переживаниями является важнейшей составляющей психоанализа. Однако спустя годы психологи пришли к выводу, что подобный «разбор полетов» сразу же после пережитых событий может быть по-настоящему полезен лишь небольшому числу людей. Другим же он и вовсе может навредить. Такие эмоции, как страх и боль, могут быть вызваны не самой травмой, а в результате принудительного разговора о случившемся.

А потому вскоре люди научились оставлять друг друга в покое. Только тот, кто действительно того хочет, должен рассказывать о том, что ему довелось пережить. После того, как в 2004 году Индийский океан охватило цунами, Всемирная организация здравоохранения однозначно заявила о том, что, задавая пострадавшим от катастрофы людям вопросы о случившемся, мы лишь дополнительно травмируем их, а потому это является абсолютно недопустимым.

Многие пострадавшие выбирали молчание. Для начала им нужно было понять для себя, как именно они относились к случившемуся. Позже многие из них уже обращались за помощью к психологу, однако многим другим он был не нужен. Зачастую вновь встать на ноги нам помогает наша способность к самовосстановлению и наши социальные связи. Эксперт по травматическому опыту Георг Пипер говорит, что тем клиентам, которые приходят к нему сразу после травматического события, он сначала рекомендует подождать два месяца. Пипер ведет свою практику недалеко от Марбурга и уже много лет входит в состав Целевой группы по стихийным бедствиям и кризисным ситуациям Европейской ассоциации психологов. Там он занимается разработкой общеевропейских стандартов качества помощи жертвам стихийных бедствий, чтобы в будущем суметь избежать таких ошибок, как принудительный опрос жертв подобных событий. «То, как вам стоит обойтись со своим травматическим опытом, зависит как от вас самого, так и от характера травмы, а потому правильного для всех варианта тут просто нет», – говорит он.

Несколько лет назад голландский психоонколог Берт Гарссен попросил свою гильдию более конкретно обозначить то, что они понимают под термином «вытеснение». По его мнению, необходимо отличать тех людей, что не желают придавать значение своим эмоциям в повседневной жизни, от тех, кто забывает детали травматических событий – например, что именно происходило во время изнасилования или же что именно они ощущали, когда во время войны солдаты вражеской армии обыскивали их дом и засыпали их угрозами.

Между тем репрессоры могут оказаться даже особенно психологически устойчивыми людьми. «Некоторые ситуации настолько ужасны, что подавление эмоций и информации может оказаться самой правильной стратегией», – объясняет Карена Лепперт. Конечно, в долгосрочной перспективе привычка прятать голову в песок ничего хорошего не принесет, однако иногда прибегать к ее помощи – это значит использовать один из важнейших защитных механизмов. Это именно то, что поможет вам продолжить жить. Тот, кто даже в моменты глубочайшего горя может посмотреть вперед и отвлечься от происходящего, быстрее преодолевает кризисные ситуации. Это показало исследование, проведенное Джорджем Бонанно, американским специалистом в области изучения горя, который исследовал психологию пожилых людей, совсем недавно столкнувшихся с потерей супруга. Несмотря на скорбь от потери, у тех людей, которые смогли сосредоточиться на позитивных аспектах своей жизни, в итоге развились лишь кратковременные и незначительные симптомы горя. Они тоже пролили море слез, но им все же удалось вернуться к своему привычному образу жизни и увидеть перед собой новые перспективы.

«Если у вас хорошо работают защитные механизмы, то вы умеете признаться самому себе в том, что сейчас у вас не самый лучший период жизни, – говорит Карена Лепперт. Но при этом вы также способны закрыться от окружающего вас негатива, если вдруг вы поймаете себя на том, что больше вы с ним справляться не можете». Психологически устойчивые люди умеют вовремя отдалиться от отягощающих их воспоминаний, новостей или же забот, чтобы те не успели полностью разрушить их.