Джо Сена+ - Воспитай в себе мужество! Месячная программа на пути к идеальному телу и тотальной самодисциплине

Я, однако, не понимаю, почему его не желали перенимать. Я знаю миллионы людей, начавших жить по-настоящему, вдохновившись примером спартанцев.

– Но ведь сейчас вашу книгу используют в качестве учебного материала в военных учебных заведениях, – отметил я. – Видимо, она находит там определенный отклик. Что можно почерпнуть из этой книги, как вы считаете?

– Вероятно, именно то, что вы, ребята, положили в основу своих спартанских гонок, – отвечал Прессфилд. – Она стала выражением воинского кредо спартанцев, их концепции солдатской чести. А в нашу эпоху… все эти мутные войны, в которых мы участвуем – я знаю, о чем говорю, потому что получаю миллион писем и email’ов от ребят, оказавшихся по уши в дерьме, – все это кажется непонятной серой зоной, где кто-то с кем-то зачем-то воюет. Неясно, кто плохие парни, а кто хорошие. Поэтому эта история из Древнего мира и находит у них отклик, полагаю.

– Люди сейчас растеряны, – согласился я, – и неважно, работают ли они в офисе или попросту не находят себе места в жизни, сбились с пути, испытывают проблемы с лишним весом, со здоровьем – причины могут быть какими угодно, но вот у них появляется новое самосознание. Я спартанец! И могу быть здоровым, могу усердно тренироваться. Человек больше не бредет по жизни, словно сомнамбула.

– Чем сложнее задача, тем больше ты получаешь от ее решения, не так ли? Этот подход кажется контринтуитивным, ведь зачем человеку надо преодолевать все эти препятствия на трассе? Но, как ты там говоришь, ты все поймешь у финишной черты, да? Тогда и узнаешь.

Хруп.

Один снегоступ перед другим.

Хруп.

Шаг за шагом, шаг за шагом.

Хруп.

И так сто миль.

Это было безумие: 3125 миль в гору; перепад высот 1000 футов; 3125 миль с горы; 16 раз. Наказание, выдуманное самими богами: Сизиф в снегах.

Сизиф был древнегреческим царем, известным своим вероломством, и Зевс придумал для него жестокую кару, которая должна была быть мучительной не только для его тела, но и для его разума. Сизиф должен был толкать тяжелый валун к вершине крутого холма, но всякий раз, когда он почти добирался до вершины, камень скатывался вниз. И так – снова и снова, целую вечность.

Невыносимая, доводящая до безумия задача, выполнить которую попросту невозможно – Джейсон Джаксетич теперь понимает, каково это. Но Сизиф хотя бы знал, за что его наказывают, и у него не было выбора, он мог только продолжать. Джейсон же толком не понимал, за что наказывает самого себя; вдобавок его терзало еще и то, что он был волен бросить всю эту затею прямо сейчас. Ад заледенел, и Джейсон находился в этом аду.

Как он вообще оказался в Питтсфилде, Вермонт? Сто миль на снегоступах – у Джейсона было много времени на раздумья.

Предыдущий год выдался тяжелым. Надежда стать элитным триатлонистом рухнула, когда Джейсон сломал бедро на последней тренировке перед Ironman Кентукки. Ему, тренировавшемуся всю жизнь ради того, чтобы сделать этот шаг, было тяжело проснуться и осознать, что его сезону – а быть может, и всей карьере – пришел конец. Теперь Джейсон не мог бегать и поэтому сбежал в другую часть света. Он вел монашеский, спартанский образ жизни в отдаленном буше в Свазиленде, крошечной стране в южной части Африки. Домом ему служила небольшая хижина с бетонным полом. Он качал воду вручную и возил ее домой на тачке. Это был период, когда он собирался с силами, искал новую опору в жизни, менял мировоззрение.

И Джейсону это удалось. Все получилось.

Когда Джейсон вернулся, он сошел с самолета в международном аэропорту Ньюарка с вернувшимся ощущением цели. Но в придачу он потерял важную часть своей идентичности: свой паспорт. Стюардесса не разрешила ему вернуться в самолет, чтобы забрать его, и сама сходила и принесла документ. Сунув его в карман, он пошел прочь. Позже, открыв паспорт, Джейсон увидел физиономию незнакомого человека, похожего на питбуля, который, должно быть, забыл свой паспорт в том же самолете.

В паспорте было имя: Джозеф Де Сена .

Джейсон приехал домой и попытался меня разыскать. Вбил мое имя в Google. Выпали результаты гонок. Для него как для спортсмена-марафонца это было резюме – и неплохое. « Твою мать, этот мужик просто маньяк. Мы даже бегали с ним вместе на нескольких соревнованиях». Джейсон нашел новостную статью с упоминанием Питтсфилда, набрал номер местного магазина и получил мой электронный адрес. Он вернул мне паспорт в моем офисе на Мэдисон-авеню, а взамен получил судьбоносное приглашение провести уик-энд в Питтсфилде.

Стояла осень 2010 года, и проект Spartan Race только-только стартовал. Джейсон узнал о нарождающемся движении. Я предложил ему ночевать в амбаре. Амбар станет его спальней, офисом и спортзалом – его замком и храмом, его стезей и паспортом. Несколько недель спустя Джейсон упаковал в машину все свои земные пожитки, приехал в Питтсфилд, поселился в амбаре и приступил к работе в Spartan Race.

Джейсон был не первым, кого судьба привела в Питтсфилд, и он не станет последним. Мэтт Баатц, изучавший английский в местном университете, прожил в амбаре год. Баатц не слишком распространялся об этом, но он был легендой: практически в одиночку он соорудил пятьдесят миль троп в Вермонте и поддерживал их в надлежащем состоянии. Он словно скульптор поработал над горой своей лопатой.

Все присутствующие радушно встретили Джейсона, но здесь много кто бывает наездами. Большинство пилигримов, ищущих в Питтсфилде место для постоянного проживания, не выдерживают тут больше одного дня. Слишком трудно, слишком уединенно, слишком непредсказуемо, слишком безумно. Джейсон испытал невыразимое словами ощущение того, что если он хочет задержаться здесь дольше, чем на месяц или два, то должен пройти серьезное испытание – обряд посвящения.

Тогда Джейсон записался на Peak Snowshoe Marathon (горный марафон на снегоступах); при этом он еще ни разу в жизни не надевал снегоступы. Всего за сутки то, что должно было быть впечатляющим марафоном, превратилось в безумный ультрамарафон: сто миль ровно. Джейсон не был новичком в спорте. Он пробегал 36 миль. Крутил педали четыре сотни миль. Финишировал в нескольких соревнованиях Ironman, в том числе на чемпионате мира Ironman, проходившем в 2006 году. Ничто из этого и близко не подготовило его к стомильному марафону на снегоступах. Теперь нужно было начать тренироваться по-новому.

Первый рабочий день Джейсона в Spartan Race начался рано. Он проснулся в 5 утра, чтобы несколько часов посвятить офисной работе – в амбаре, разумеется, – после чего у него оставалось время на тренировку. После завтрака в местном магазине в 10 утра он взялся за дело. Первой его задачей была переноска кучи дров. Он держал высокий темп и целый час поддерживал уровень сердечных сокращений на отметке 145 ударов в минуту. Затем нагрузил рюкзак тридцатью фунтами дров, пристегнул снегоступы и поднялся на вершину горы. Свалил на вершине дрова, бегом спустился вниз, наполнил рюкзак и снова пошел вверх. Так он провел два часа и пятнадцать минут. Затем отправился на недолгую, на полчаса, пробежку по дороге, причем тащил на себе снегоступы с принадлежностями. После этой тренировки, длившейся три часа сорок пять минут, Джейсон вернулся к работе.